Бояться нужно молча

Зато в тебе — есть. Я ломаю разделяющий нас барьер. Между мной и Дэнни появляется белая нить. Теперь я вижу, чего боится девочка, обожающая кроссворды. Не обнулиться, нет. Ей страшно остаться одной. Страшно, что ее бросят родители. Страшно забыть настоящий цвет своих волос.

Мой разум трусливо отступает перед чем-то безумным и болезненным. Я слаба, и терпеть это невыносимо.

— Шейра, отведи глаза! — восклицает Рене.

Она не представляет, как я голодна и какой я могу быть жестокой.

Переживания об Элле и Нике всплывают лишь на миг, после чего рассыпаются в пыль, — ко мне переливается карма Дэнни.

— Отведи глаза!

Интересно, моей соседке пойдет седина?

Я проникаю в ее голову. Легко, как вирус проникает в клетку. Вспоминаю вместе с Дэнни, как ее мама и папа играли в мяч. Она болела за отца. Картинка смазана. Дальше — как они красили забор. Родители смотрели на дочь, испачкавшуюся, но довольную.

Я внезапно понимаю: мы знакомы. И с ее мамой, чьи волосы растрепаны, а лицо не выражает ни радости, ни печали, — Эмили. И с отцом — Вилли.

Вот кого они так отчаянно ждут.

И я не посмею забрать у них надежду. Даже в виртуальной реальности.

Монстр продолжает выкачивать из девочки карму. Байт за байтом.

Трясущимися пальцами я снимаю линзы. Во мне нет сил разорвать связь — я сбегаю. Как трусиха. Хотя союз «как» смело можно вычеркнуть.

Я вновь в комнате с белым кафелем. Последние неподвижно наблюдают за виртуальной реальностью, но спустя секунду «оживает» Рене.

— Ты молодец, — хвалит меня она. — Принести воды?

— Нет! — Я вываливаюсь в коридор. — Не ходите за мной!

Подальше, подальше от позора. От слабости, заполняющей меня все быстрее. Я не лучше монстров, блуждающих за городом. В моих глазах есть и будет тьма, даже если зрачки побелеют. И как бы я ни сопротивлялась, во мне скоро угаснет жалость. Я перестану ненавидеть себя.

Я втягиваю запах таблеток вперемешку со свежестью утра — в третьем блоке вечно распахнуты окна — и мчусь, не разбирая дороги. Благо, утром здесь безлюдно. И только когда легкие отказываются принимать кислород, а перед носом появляется вывеска лабораторного крыла, я замедляю шаг. В полумраке спит пустой коридор. На стуле похрапывает охранник.

Я читаю вывески. Операционные, склады, фамилии ученых… и среди них — имя человека, сохранившего меня. Того, чью флешку я до сих пор ношу под толстовкой.

Рука тянется к кулону. Что же ты прячешь, Ларс? Вот оно, сердце твоих тайн. Сокровенные строки программного кода.

Из кармана охранника торчит карточка. Я аккуратно вытягиваю пропуск и, затаив дыхание, прислушиваюсь к храпу.

У лаборатории Ларса светится красный датчик. Я подношу карточку, и он загорается зеленым. Не оглядываюсь — страшно.

В нос бьет запах пыли. Здесь давно никого не было: потолок оброс паутиной, планшеты и серверы отключены от питания, стол завален флешками, а с потолка свисает железка, отдаленно напоминающая «молодчинку». На стуле лежит папка с электронным замком. Как ни странно, он до сих пор работает. Наверное, на солнечной батарее. Я пытаюсь открыть — тщетно. Требуется пароль. Я прячу папку за пазуху и прикасаюсь к пыльному шкафу.

— Эй! — рявкают за моей спиной.

Как же невовремя вы проснулись, господин охранник.

Глава 17

Тик-так. Тик-так. Часы словно отсчитывают секунды перед взрывом. Кажется, в том мире это называлось бомбой.

Склонив голову и опершись на подоконник, Такер наблюдает за мной, а я что есть мочи втягиваю живот. Папка теперь моя, ищейка. И не надейся.

Мы в кабинете Рене. Утешительница меряет шагами комнату и без конца повторяет:

— Боги, ты же на учете! Как можно было забыть?

— М-м… — я проглатываю ком и собираюсь с мыслями. — Я наткнулась на имя приятеля и заглянула в его лабораторию.

— Откуда вы знаете Ларса? — Такер прожигает меня взглядом. Скоро у него это получится. Я сгорю и поделюсь с ним пламенем.

— Пересекались в городе. Очень… эксцентричный мужчина.

Спина затекла, но сейчас я обязана сутулиться. Лишь бы кофта не обтягивала меня и заветная папка не попала к ищейке. Лишь бы я прочитала Ларса.

Такер прикрывает глаза ладонью и проглатывает смешок. Как родитель, прощающий детскую шалость. Вот только я давно не ребенок, он — не отец. Наша история изначально неправильна, а отношения гниют с первой встречи.

Он ухмыляется и этим унижает меня.

— Пересекались в городе… Очередное совпадение, Шейра. Вы — настоящий сундук с секретами. Сколько в нем темных углов, а?

— Двенадцать двугранных, — огрызаюсь я.

— Вы шутница, — хихикает ищейка.

— До вас мне далеко.

— Что правда, то правда, — мигом серьезнеет Такер. — Вот еще что. Мы нашли в вагоне четыре рюкзака, набитых флешками. Интересно, кто у нас такой богатый?

— Не представляю, — отрезаю я.

— Ладно, — легко соглашается он. — Последнее предупреждение. В следующий раз вы обнулитесь. И никто не будет ждать эти семь дней. — Он гладит меня по голове и аккуратно заправляет за ухо прядь. — Красивые волосы. А цвет какой…

— Не смейте, — шипит Рене, замирая посреди кабинета. — Не смейте ее ломать. Она моя пациентка.