Бойся Дика (СИ)

— Нет, ведь сам подумай, что ты скажешь Джеффу, когда случайно пересечёшься с ним в коридоре, а? — Дик издевательски смеётся. — Так что я делаю это ради тебя, ну чтобы тебе не пришлось возвращаться и краснеть там перед своим тупым приятелем…

— Пошли ко мне, — пропускаю мимо ушей «тупого приятеля». — Поиграем.

— К тебе? Поиграем? — улыбается, словно я ему секс предложил. Хотя может он думает, что и предложил. — Слишком заманчиво, чтобы отказаться, Рэнди.

*

Мы идем по обычному моему ежедневному маршруту, обычному, не считая выходных, а иногда и их считая. Только вот каждый день этот путь я совершаю один. Но не сегодня.

Дик бредёт рядом, лениво так перебирает ногами и еще не ведает, в какую ловушку он заманивается. Потому что я не веду его к себе домой, и не собираюсь врать матери, что несколько занятий отменили. Ведь я не лгу.

— Здесь разве не поворот? — Дик притормаживает и кивает. — Вот же твой дом, с серой крышей.

— Ну ты же хотел погулять, а потом уже всё остальное, верно? — пожимаю плечами. — Так давай погуляем, а потом уже ко мне?

Впивается в меня острым взглядом в очередной раз, будто пытается прочесть все мысли, кишащие в дурной, на самом деле дурной, голове Рэндала Уорта.

— М-м-м, ты знаешь, что ты выглядишь подозрительно сейчас, а? — смешок. — Задумал убить меня, отрезать яйца и всегда носить их с собой? Чтобы я больше тебя никогда не смог кинуть?

— Чёрт, ну ты и больной на самом деле, — не могу не посмеяться. — Просто больной…

Мне хочется верить, что Дик всё понял. Мне хочется верить, что его зрачки действительно расширились, когда впереди замаячила та самая детская площадка. Как же, блять, хочется верить, что он нервно сглотнул слюну вместе с воспоминаниями, когда его нога ступила на это, давно ставшее мучительным для меня место.

— Ты же написал «Площадка» в смс, — плюхаюсь на качели и понимаю, что отталкиваться ногами уже гораздо тяжелее. — Чем тебе не площадка.

Дик сводит брови на переносице и оглядывается, как Алиса, попавшая в Страну Чудес.

— Это ведь та, где мы играли большую часть времени, да? — треклятая усмешка. — Чума, ее еще не снесли.

Хочется разбить его довольную рожу. Неужели он с трудом вспомнил тот ветер, неужели я один дурак, гоняющийся за ним, преследующий его? Как же… Как же… так?

Отталкиваюсь от земли, раскачиваюсь и пофиг, как я выгляжу в глазах Дика сейчас. Пофиг. Кажется.

Слышу шорох, поэтому перевожу взгляд с неба на Дика, который кинул портфель к давно брошенному моему возле детского тоннеля, куда ни я, ни он больше влезть не сможем. На Дика, который вытащил…

«Батарейка? Пф…»

Закуривает намного медленнее и, кажется, с большим наслаждением, чем обычно. Уж я-то знаю, я столько раз наблюдал это действо, давно стал экспертом.

— Помнишь, как ты нашел сигарету тут? — спрашиваю ублюдка. — Ты еще собирался раздобыть зажигалку и выкурить ее.

Дик не отвечает, а значит помнит.

— Да… было время, ты собирался выкурить грязную, использованную сигарету, — смеюсь, — Дик Кайзер собирался всерьёз докурить за каким-то наркоманом.

— Хах, — усмехается и, облокачиваясь на опору качелей, делает очередную медленную и, главное, вдумчивую затяжку. — Она была использована не до конца. Ее едва курили, она была длинной.

«Это сигарета! И ее едва курили! Видишь, какая длинная…»

— Я знал, что ты нифига меня не забыл, — сердце разгоняется. — Но она всё равно валялась в земле, использованная.

«Эй! Она в земле валялась…»

Молчание, и я торможу качели, поднимая столб пыли, которая не успевает улечься до начала его слов:

— Да, возможно, вот такой вот чувак, как я, был тут со своим приятелем, который качался на качелях и делал вид, что не хочет трахаться. Возможно такой чувак, как я, не докурил сигарету, выкинул ее и ушел онанировать. Докурил бы я за таким чуваком? — и, не прерываясь, сам же ответил: — Да. А возможно, это и вправду был какой-то наркоман. Докурил бы я за наркоманом? Одиннадцатилетний я докурил бы.

Морщусь от абсолютно неприятного каждого слова. Но если бы всё закончилось хотя бы этим…

— А ты? — спрашивает и, пользуясь тем, что сижу на качелях, но не качаюсь, походит. Моя голова на уровне его живота. — Ты бы докурил за мной?

— К чему этот тупой вопрос? — борюсь с желанием пнуть по его коленке. — А, вообще, смешно конечно было… ты ведь был так щедр, что даже предлагал поделиться.

— Ложь… — смеётся, но я не знаю почему, ведь ничего смешного-то нет, — я не предлагал. И я не хотел с тобой делиться…

«Найди себе сам! Хотя я с тобой поделюсь, если ты поможешь мне раздобыть зажигалку…»

— … я никогда не хотел с тобой делиться, и одиннадцатилетний я никогда бы не докурил за тобой.

«Нет, не будь дураком, и хватит строить из себя взрослого…»

Хватит, Дик, правда, не будь ты дураком, не строй ты из себя взрослого. Как же мне хочется сказать это, сказать, чтобы он прекратил быть крутым, но он же не перестанет. Никогда не перестанет измываться надо мной. Издеваться. Презирать.