Бойся Дика (СИ)

Дик задумывается на секунду, а потом медленно подходит ко мне. Ну вот и всё, не постесняется отомстить прямо сейчас… мир замирает от страха и сотрясается от слов:

— Чего ты зажался, Рэнди? — тяжёлая рука обхватывает за плечи, и я ощущаю себя карликом. Маленьким, слабым и трясущимся. — Расслабься, ладно? — плечи мои не отпускает и даже пододвигается, чтобы шепнуть. — Я просто хочу развлечь тебя… — и только после этого рука соскальзывает с плеч. — Нет, не будем ждать.

Дик спускается по лестнице, Кенни и Арти за ним, а я только и успеваю подобрать рюкзак и на плохо гнущихся последовать за компанией. Боги, блять, это плохие люди, чужие личности, враждебная стая, но я, сука, всё равно иду за ними, хотя разумнее свалить на английский и быть рядом с Джеффом.

Когда уже точно убеждаю себя любым способом отмазаться от прогула занятия, Дик как назло оборачивается и бросает мимолётную тёплую улыбку, и это… сердце делает слишком сильный удар. Слишком это всё напоминает то время, когда я и Дик, когда мы…

— Эй!

Все оборачиваемся на окрик Пита, который машет рукой и спешит к нам.

— Вы чего без меня-то рванули? — снимает школьный пиджак и запихивает в рюкзак, не сбавляя шага. — Отвлёкся на минуту, чтобы с Шарлоттой полюбезничать, а вы…

— Полюбезничать? — Дик фыркает, и Кенни с Арти уже подхихикивают. Я тоже должен или нет? Как мне не выделиться: если буду с ними в одном ряду или наоборот — не стану стремиться встать в один ряд с ними? — Что ты называешь любезностью, Пит? Подоёбываться?

— … или повыёбываться? — Арти подхватывает волну, а Кенни только громче смеётся. Натягиваю улыбку, но боюсь смотреть Питу в глаза.

— Получается и то, и то, когда рядом ошивается этот малохольный стручок…

«Малохольный стручок»… уж не Джефф ли это?

Шакалий смех, который мне отвратителен, и, возобновляя путь, Пит договаривает:

— … трётся возле ее сисек как заполошный, того и гляди слюни начнут падать, словно у далматинца.

Далматинца? Идиот, может как у шарпея или бульдога?

— Придурок, у далматинца не такое уж и большое слюноотделение, — поправляет Дик, и Арти, немного отстающий от компании, вторит:

— Самые слюнявые, по-моему, шарпеи.

— Эх? — Пит оборачивается. — Умники, блин, вот скажи мне Рэнти, какая собака твой друг — далматинец или шарпей?

Издевательство. Кислое, лопающееся в каждой произнесённой букве, и едкая тишина в ожидании моего ответа. А я так не хочу облажаться перед Диком…

— Меня зовут РэнДи.

— О-о-о-у, — смешок, — Рэнди, Рэнти, Рэпти… какая разница?

Хочется сломать Питу хребет за его острое желание выставить меня идиотом, глотающим всё.

— И правда, шарпей, далматинец, собака, друг… для тебя нет разницы. А вот Рэнди или Рэнти есть.

— И какая же? — лучше бы он не спрашивал, ведь мне приходится отвечать:

— На Рэнди я буду отзываться, а за Рэнти… — делаю паузу не угрозы ради, не для пущего тумана, а скорее из-за ожидания для чуда. Быть может, упадёт метеорит и разговор забудется, — на хуй пошлю.

— На хуй пошлёшь? — злоба, Пит оказывается ближе ко мне, — и кого это ты собрался на хуй посылать, Рэнти? Я…

— Тише-тише, — Дик оглядывается. — Так что с Шарлоттой?

Пит смеряет меня колючими сощуренными глазами, но всё же отваливает:

— Пока морозится, не понимает своего счастья, дура.

*

Я ожидаю чего угодно в качестве пункта назначения… чего угодно злачного.

Вроде свалки за пределами города, дешевой пивнушки, пункта металлолома, или дома Пита. Но нет, мы выходим на главное шоссе и прёмся вдоль дороги, в самую городскую сердцевину.

Выхлопы проезжающих мимо машин забивают лёгкие вонью, но это еще не беда, если проезжает легковушка, а не тачка помощнее… тогда аллергия даёт о себе знать и слезятся глаза. Больше всего на свете в эти моменты я хочу, чтобы «Дик и Ко» не вздумали обернуться, а так и продолжили трещать о своем. Я в их диалоге понимаю мало, да меня и не «берут» туда.

После произошедшей перепалки в начале, Пит забыл про меня, как собака забывает про закопанную кость (то есть потом он меня обязательно «откопает», когда будет время… чтобы догрызть), Кенни, кажется, принципиально меня не замечает, а Арти всю дорогу интересуется либо небом либо землёй под ногами. Один раз, заглядевшись, он едва не выходит под машину.

Выкурив по меньшей мере пять-шесть сигарет (кто как), за время двух занятий по английскому с пятиминутным перерывом и придя к выводу, что Джек-промах (кто это?) любит трахать свою сестру (Линду) вместо чокнутой подружки, что живет на повороте у «Стора» (где это?), мы упираемся в синюю полуразваленную не светящуюся вывеску. Пара рабочих ребят шевелятся, чтобы как раз так поставить «Р» в ряд.

«У Гора».

Заведение оказывается обычным кафе, в которое мы могли бы с Джеффом заглянуть пару раз. Если бы ведали о нем.

На стенах картины в безумных ярких стилях для антуража, пол в пятнах от пролившихся смесей чая и кофе, а может, и чего горячительного, если продают, конечно.

— Я поссать, — Кенни задевает меня плечом, ломясь направо, Арти также спешит свалить, чтобы ответить на звонок.