Бойся Дика (СИ)

Противостояние. Такие разные Джек и Ральф борются друг с другом за правоту того, как жить на острове. Ральф со своим огнём, со своей верой и бесконечной надеждой на то, что он будет спасён, и Джек, принимающий ситуацию и понимающий, что ничего не изменится, что они так и останутся на острове. Джек, строящий свою систему, довольствующийся имеющимся, и наивный, готовый унестись от реальности — Ральф.

Это действительно противостояние, но проблема в том, что я нифига не Ральф, а Дик ни капли не Джек. На худой конец, он Морис, ведь он так здорово умеет улыбаться, да даже миссис Шеферд сказала, что из Кайзера вышел бы идеальный Морис, только вот почему-то сам Кайзер не соглашается на эту роль ни за какие конфетки. Почему?

— Так-так, попробуем еще раз, — миссис Шеферд указывает на самый край сцены. — Встань там и уже оттуда выходи, качай головой и затем громко читай.

Встаю, где сказали, с ее знаком делаю несколько шагов в сторону, качаю головой и громко:

— Это остров. Так мне, по крайней мере, кажется. А там риф. Может, даже тут вообще взрослых нет.

Мартин поправляет очки, то ли потому, что ему так хочется самому, то ли того требует роль Хрюши:

— Был же летчик. Правда, не в пассажирском отсеке был, а впереди, в кабине.

— А теперь щурься и озирай зал как риф, — тихо подсказывает миссис Шеферд, словно я тупой и, прогоняя эту сцену в пятый раз, так и не запомнил.

Щурюсь и озираю зал как риф. Господи, сколько же утырков смотрит на меня сейчас.

— Ну, а ребята? — не унимается худой Хрюша. — Они же, некоторые-то, ведь спаслись? Ведь же правда? Да ведь?

Поворачиваюсь и маленький шаг, чтобы встать на самом краю.

— И взрослых, их тут совсем нету, да? — снова реплика Хрюши.

— Вероятно.

— Нет, нет, — взрывается миссис Шеферд, — мрачно, мальчик произносит это мрачно, понимая, что это конец.

Блин, как будто мне так просто играть, когда Дик по непонятной причине торчит на сцене. Вот почему миссис Шеферд позволяет ему находиться здесь, если до его репетиции еще мили три бежать? И ладно бы, если бы она просто Кайзера не замечала, ведь он стоит немного позади, так нет же, этот урод то и дело что-то говорит ей, и она то и дело кивает, соглашаясь непонятно с чем. Дик у нас, что, помощник режиссера, блять?

— Вероятно, — и в этот раз действительно получается мрачнее мрачного.

— А теперь восторг, ты мечтал об этом! Твой мир перевернулся! — кричит обезумевший преподаватель, и Дик опять что-то говорит ей почти в самое ухо, после чего она добавляет: — Только на голову не вставай, как Ральф, а просто улыбайся Хрюше.

На слове «Хрюша» парни в зале прыскают в кулаки от смеха.

— Без всяких взрослых! — улыбаюсь!

Здесь пауза в сцене, и Дик опять шепчет миссис Шеферд неведомую мне информацию.

— Так, заново! — хлопает в ладоши, и я сейчас Дику глотку перережу! Из-за этой усмехающейся скотины мне приходится одно и то же говорить по пятьсот раз. Сука.

Отхожу в сторону, делаю шаг, качаю головой и опять:

— Это остров. Так мне, по крайней мере, кажется. А там риф. Может, даже тут вообще взрослых нет.

— Был же летчик. Правда, не в пассажирском отсеке был, а впереди, в кабине.

— Зал как риф, — шепчет миссис Шеферд, и я щурюсь и озираю.

— Ну, а ребята? — Мартину пора на Оскар. — Они же, некоторые-то, ведь спаслись? Ведь же правда? Да ведь?

Снова поворот, снова маленький шаг к краю.

— И взрослых, их тут совсем нету, да?

— Вероятно. — Вкладываю весь мрак в это слово, и «режиссер» не останавливает, а значит, нравится ей.

Дик не сводит с меня насмешливого взгляда, желание наброситься с кулаками и изуродовать его рожу растет, словно проклятое.

— Без всяких взрослых! — и голливудская улыбка.

— Хм-м-м, — миссис Шеферд подходит и, похоже, не знает, что сказать, но определенно хочет.

— Ну какой из него Ральф? — медленно Дик приближается то ли ко мне, то ли к миссис Шеферд. — Видно же, что никаких лидерских качеств.

Миссис Шеферд поджимает губы и отвечает ублюдку:

— Вот это вы в точку, никаких лидерских качеств, — отходит. — Давайте попробуем сцену Джека и Ральфа. Маргарет, дай им реплики с костром.

Девочка с косичками и мне, и Дику вручает по листу со словами, и мой едва не начинает дрожать в руке. Чёрт, я и Дик, точнее, Ральф и Джек в противостоянии.

— Главное — надо, чтоб нас спасли.

Тишина, достаточно долгая, чтобы стать театральной паузой для Дика, после чего он соизволит:

— Спасли? Это конечно! Но сначала мне свинью бы добыть…

— Только бы твои охотники помнили про костер… — бурчу я недовольно, ведь Ральф был недоволен, верно?

— Опять ты с этим костром!.. — и Дик бесится, прям будто по-настоящему.

— Вот здесь вот будет бег, так, продолжай, Ральф, со строчки про ветки, — вставляет миссис Шеферд, и я продолжаю:

— Зеленых веток добавили. Чего это они? — Щурюсь и оборачиваюсь в зал, будто бы к горизонту..

— Там! — Дик показывает рукой в высь.

— Что? Где? Корабль? — делаю вид, что пытаюсь что-то да разглядеть.

— Ясно! Там они и лежат! И куда им еще деваться, когда припечет! — а теперь радуется, правда радуется за Джека. Почему?