Бойся сбычи мечт

Сердце её билось ещё быстрее, и восторг готов был выплеснуться в крик, но она сдерживала себя. Этому тоже учил её Урф. Когда она убила свою первую дичь, она завизжала, как свинка, но Урф просто приложил палец к губам и сказал: «Тс-с-с…».

Потом он выставил вперёд ладонь и развернув к ней кисть тыльной стороной, одновременно чуть направив её вверх. Это был знак — «враг». К нему он добавил жесты «слышит и видит» и снова прижал палец к своим губам.

Это было так давно, вздохнула Игра. Она была ещё маленькой девочкой. Сейчас она стала матерью троих малышей. Восторг пересилил её.

— Йо-хо! — Не выдержала она.

— Йо-хо! — Поддержали её подруги.

Четыре лодки скользили посередине реки. Ещё несколько смельчаков переплывали реку вплавь. Среди смельчаков был и Срок.

Игра обернулась и помахала ему рукой. Срок помахал ей. Игра, увидев сзади под кормовым сиденьем верёвку, выбросила её вводу.

* * *

— Йо-хо! — Закричал я, увидев лодки.

— Йо-хо! — Ответила река.

Глава восьмая

Прошло пять лет. Наш город продолжал мирно существовать и расширяться. Имея бронзовые инструменты, мы относительно легко справлялись с деревьями, хотя попадались гиганты даже в три наших обхвата (в пять человеческих), но большие топоры в руках гигантов валили и их.

Клиньями разных размеров стволы распускались на брус и доски, из которых мы собрали деревянное жилище. Это был такой огромный сарай, что в нём разместилось всё наше разросшееся племя.

Мужчины племени Хрымара, после его гибели, передрались из-за женщин и власти, и, в конце концов, оставшиеся вынуждены были примкнуть к нам.

Не обошлось без драк и в городе, но тут пришлые столкнулись с нашими порядками.

Я женщин не бью в принципе, а в этом мире вожак всячески и ежеминутно должен показывать свою силу. Даже при соитии с самкой на неё предполагалось силовое воздействие. Я же действовал без принуждений, то есть «по согласию», и это вызывало, по меньшей мере, непонимание и со стороны женщин, и со стороны мужчин.

Те женщины, которые не вызывали интерес у вожака, вызывали интерес у других самцов. Самцы начинали «ухаживать» за женщинами с помощью зуботычин, а я не выношу женский плач.

Я несколько раз прерывал «сексуальный порыв» страждущего женской ласки и каждый раз нарывался на его агрессию. В первый раз меня фактически спасли Игра и потерпевшая, повиснув на здоровом возбудившемся бугае. Мне пришлось его убить, иначе он убил бы нас троих.

Надо помнить, что я держал власть только за счёт отличного владения оружием. Я даже умышленно не раскрывал воинам некоторые личные секреты. Я помнил сказку, как кошка учила тигра охотиться, а тот проголодался.

Второго «возбудившегося» я просто огрел дубиной по голове, подойдя со спины, как и третьего, и четвёртого.

Пятый и шестой решили «овладеть» женщиной вдвоём, по очереди, причём, один из них стоял на «стрёме». Я, не долго думая, зарубил обоих бронзовым палашом.

Седьмой отреагировал на мой рык и ретировался.

Стычки происходили не одномоментно, а в промежутке двух месяцев и потом прекратились.

Новички стали брать пример с меня, а я не подходил к женщине без цветов, или хотя бы пустякового подарка. Меня так с детства воспитала мама. Даже если я сейчас не хотел близости, я на всякий случай дарил цветы. На будущее. Ну не мог я насильничать.

Это отрицательно повлияло на женщин. В них сразу проявились все качества, жутко нелюбимые мужчинами.

Во-первых, они вдруг все стали краситься. Откуда это взялось, я не знаю. Некоторые пытались чернить зубы. И это всё было направлено на меня. Соплеменницы пытались меня соблазнить. Вот она, цена галантности.

Дело в том, что после моего первого секса в этом мире, когда я просто как вожак продемонстрировал своё возбуждение, женщины стали «подкатывать» ко мне, пытаясь сохранить здоровье и получить вкусную еду, но я «хотел» не всегда и вынужден был им отказывать.

Потом они поняли, что я женщин не бью, а за еду можно не напрягаться, — все едят одинаково, и от меня отстали. Тогда я задумался. Секса мне хотелось. Я стал чесать голову и в интимных местах, думать, как привлечь самок, и придумал подарки и галантное отношение.

Потом две подруги Игры стали ублажать меня, очень стараясь, и не только сексуально. Они приносили мне чай, еду, взбивали постель, но больше ничего не делали. Они сами целыми днями валялись на шкурах и пытались меня привлечь на любовное ложе, пили чай, жевали еду и командовали другими.

Я немного потерпел жён-самозванок, а потом выгнал работать. Они сильно расстроились. Мне они нравились обе, но поощрять бездельниц, как и бездельников, мне не хотелось.

Да-да, многие новички мужского пола тоже пытались прижиться рядом с вождём, предлагая всевозможные услуги: почесать спину, или какую другую часть тела. «Старички» давно поняли бессмысленность и невозможность таких потуг, и я видел в их глазах лукавство и даже иногда слышал смех, чего я абсолютно не видел ранее, когда сам находился в племени Хрымара. Я с интересом наблюдал за тем, как формируется человеческое общество.