Бойцов не оплакивают. Повесть об Антонио Грамши

— Дядя Примо!—радостно воскликнул мальчик.— Подождите, пожалуйста. У нас замок плохо открывается,— так же радостно сообщил мальчик. Раздалось металлическое щелкание и лязг. Еще шаги. Женские голоса. Замок упорно не открывался.

— Вот что, Делио,— сказал через дверь Примо.— Попробуй просунуть ключик в щель над порогом. Пожалуй, пролезет... Протолкни его чем-нибудь. Чем? А ты сам сообрази... Прошел!..

Примо поднял ключ и намеревался вставить его в замочную скважину.

— Разреши,—сказал Монтаньяна,— это уже по моей части.—Он взял у Джибелли ключ и стал его внимательно разглядывать.— Когда я работал учеником механика, хозяин всегда посылал меня открывать замки. Что ж, попробуем.— Монтаньяна вставил ключ и стал его поворачивать, легонько потряхивая дверь. Замок щелкнул, дверь открылась.— Вот и все,— удовлетворенно сказал Монтаньяна.

Юлия Аполлоновна долго не отпускала руку Монтаньяна, повторяя:

— Вы оттуда! Вы оттуда! Вы видели его?

Монтаньяна находился в Италии на нелегальном положении и, разумеется, не мог видеть Грамши, то есть получить свидание с заключенным, его снова кольнуло неясное чувство вины. А Юлия Аполлоновна продолжала держать руку гостя, и Евгения Аполлоновна с тревогой смотрела на сестру, зная, что волнение вызывало у нее тяжелые припадки болезни. Монтаньяна перехватил этот взгляд и, чтобы переменить разговор, сказал:

— Прежде всего мы починим замок!

— Что вы, завтра вызовем слесаря, у нас есть такой дядя Гриша, он все умеет.

Но Монтаньяна заявил, что они сами справятся с задачей. Делио притащил отвертку и плоскогубцы. Инструменты незамедлительно были пущены в ход.

Из квартиры напротив осторожно выглянула старушка, остановился поднимавшийся по лестнице мужчина с черной бородкой.

— П-пойманы на месте п-преступления,— сказал мужчина, с интересом наблюдая за возней у двери.— Сейчас n-позову кого надо.

— Не позовешь,—сказал полуобернувшись Джибелли.— Бороду отрастил, так думаешь, не узнаем.

— Нет, п-позову. И тоже б-бородатого.

По лестнице поднимался еще один мужчина с черной бородкой. Изнутри Монтаньяна несколько раз щелкнул замком.

— Все. Принимайте работу.

— Посмотри, кто пришел,— сказал Джибелли.

Монтаньяна вышел на площадку, вытирая на ходу замасленные руки тряпкой.

— Эрнани!.. Джиио!.. Рад вас видеть, старые туринские бойцы!

— Четыре шумных туринца — многовато для московской квартиры,— покрутил головой Джибелли, когда все втиснулись в переднюю.

— Шумите, дорогие мои, шумите! — воскликнула Юлия Аполлоновна,— Мы так истосковались по дружескому шуму.

Джибелли снял реглан, повесил его на вешалку и отошел, уступая место другим. Под регланом у него оказалась летная форма: темно-синий китель с голубыми петлицами, на груди орден Красного Знамени.

— Дядя Примо, расскажите, за что вас наградили орденом? — спросил Делио, с первого момента не отрывавший от Джибелли восхищенного взгляда. Делио было в ту пору восемь лет, в этом возрасте какой, мальчишка не мечтает о подвигах.

Примо Джибелли вошел в комнату. На противоположной от двери стене висел увеличенный с фотокарточки портрет молодого Грамши. С чуть уловимой доброй улыбкой он смотрел на шумное, но приятное его сердцу сборище.

— Дядя Примо, расскажите, пожалуйста,— присоединился к брату шестилетний Джулио.

Примо Джибелли не мог оторвать взгляд от портрета. В этой обстановке он производил особенно сильное впечатление.

— Дядя Примо...

— Отставить. Не с меня начнем. Вот, Эрнани Чиваллери. В 1920 году мы с ним носились на машине по Турину, развозили рабочим оружие. Был он тогда лихой безбородый парень...

— Д-далась тебе моя бородка,—добродушно отозвался Чиваллери.— Я и сейчас лихой п-парень.

— Дядя Примо, за что вам дали орден?

— Погодите, ребята, надо соблюдать очередь. Давай, Эрнани.

— У меня н-ничего интересного.

— Не кокетничай, красный директор.

— Если н-надо. О первых г-одах я писал т-товарищу Грамши.

Монтаньяна кивнул.

— 3-значит, о чем я п-писал? Как работал на заводе. Как по поручению Межрабпома вез п-продукты, к-которые собрали итальянские рабочие, из Новороссийска вез в Царицын. Засуха была на Волге, г-голод. Дети... вспоминать с-страшно. Мы с-столовую открыли! Р-руководил этим туговаршц Мизиано. Потом работал в Ростове на з-заводе «Красный Аксай», слесарем. Вы з-знаете, я хороший слесарь, меня н-назначили мастером цеха. Было очень трудно. Собирали все по в-винтику... Стал учить молодежь. И с-сам учился. Занимался р-рационализацией. Сказали: п-принимай цех. Стал н-начальником цеха, вотом помощником директора по р-рационализации, В прошлом году командировали в Коммунистическую академию, на факультет т-техники и т-технической политики. Было очень т-трудно. Учился год. И направлен в II-промышленную академию на второй курс м-машино-строительного факультета. Т-товарищи очень хорошие. Заниматься приходится четыриадцать-пятнадцать ч-ча-сов. Т-тема дипломного проекта: спроектировать кузнечный цех для к-комбината. Т-такого цеха на с-станко-строительных заводах нет. Очень трудная т-тема. Вот и все.