Бойцов не оплакивают. Повесть об Антонио Грамши

— Не откажу. Но существует также и нездоровое человеческое любопытство. Между этими двумя категориями грань подчас малозаметна, но она существует. И литератор не имеет права переступать эту границу. Особенно литератор, пишущий для коммунистической газеты. В каждом напечатанном слове он должен оставаться коммунистом. Зайди попозже, мы вместе с тобой посмотрим репортаж.

«Попозже» наступило глубокой ночью. Позади был длинный, утомительный день. Но Грамши, не торопясь, абзац за абзацем, разобрал злополучный репортаж. С тех пор прошло около трех лет, но Платоне не забыл преподнесенный ему предметный урок.

Грамши молчал. Паузу нарушил Платоне.

— Я предупреждал — черновики. Нужно обработать.

— Нужно, но не очень. Постарайся сохранить стиль торопливой, экспрессивной записи.

— А как быть с последней фразой Маттеотти? Сам я ее не слышал.

— Маттеотти — человек большого мужества, он понимал, на что шел и что ему грозит. Но понимают ли его коллеги по партии?

— Ты думаешь, Муссолини способен?..

— Способен на все... Попробуй поговорить с товарищами Маттеотти. Скажи, что мы беспокоимся.

На следующее утро возбужденный Платоне пришел к Грамши с ворохом газет:

— Вся Италия говорит о речи Маттеотти. Прочитать?

— Только заголовки. Освобожусь — прочитаю сам.

— Хорошо. Названия газет и заголовки:

«Джустиция»: «Мужественное выступление депутата Маттеотти. Вот как были избраны фашистские депутаты!»

«Стампа»: «Бурный день в палате депутатов».

«Аванти»: «Первый блин — и большим комом! Требование признать абсолютно незаконными результаты выборов 6-го апреля. Бурные сцены в парламенте. Левые партии покидают зал заседания. Обвинительная речь Маттеотти».

«Пополо д’Италия»: «Мятеж. Маттеотти в роли Крыленко».

— В роли кого? — переспросил Грамши.

— В роли Крыленко.

— Да, им не откажешь в фантазии... Ты разговаривал с кем-нибудь из товарищей Маттеотти?

— Разговаривал.

— И что?

— Они объяснили мне, что полиция установила постоянную охрану у дома Маттеотти.

— Полиция! Какая чепуха. К сожалению, я не имею права ни на чем настаивать. Это только предположение. Но на их месте я бы не спускал глаз с Маттеотти.

От Грамши Платоне направился в маленькую тратторию неподалеку от Монтечиторио, где собирались журналисты, чтобы перекусить и обменяться новостями, обсуждали подробности этого события. Один из журналистов предложил пари: Маттеотти, утверждал он, осталось жить не более недели. Предложение звучало цинично, но многие считали, что журналист нисколько не преувеличивает опасность. В «Пополо д’Италия» появились прозрачные намеки на необходимость расправы с оппозицией. Газета напечатала статью, принадлежащую перу Муссолини: «Депутат Маттеотти выступил с чудовищно провокационной речью, которая заслуживает куда более ощутимых и веских ответов, чем ласковые эпитеты, брошенные вчера в лицо этому мерзавцу...»

10 июня Маттеотти исчез.

Уже на следующий день Рим огласили пронзительные крики газетчиков: «Исчез депутат Маттеотти!», «Депутат-социалист Маттеотти исчез...», «Случай политического бандитизма!..», «Огромное беспокойство по всей Италии!», «Маттеотти вышел из дома в четыре часа и пошел в палату депутатов. Больше его никто не видел. Жена плачет, предполагает самое худшее, умоляет коллег Маттеотти предпринять что-нибудь...»

Депутаты оппозиции обратились в полицейский комиссариат с настоятельной просьбой провести расследование причин исчезновения Маттеотти.

— Вы утверждаете,—сказал полицейский комиссар Бертини,— что депутат Маттеотти исчез вчера во второй половине дня, но я ведь ничего об этом официально не знаю.

— За всю жизнь не было случая, чтобы Маттеотти без предупреждения исчезал из поля зрения своих друзей, своих домашних на целые сутки. Почему вы не хотите начинать расследование?

— Какое расследование? В каком направлении?

— Почему бы не допросить полицейских агентов в штатском, которые ведут наблюдение за Маттеотти и ого домом.

— Да, конечно, завтра же потребую от них отчета.

Какой отчет можно было потребовать от агентов? За

два дня до исчезновения депутата наблюдение за его домом было снято.

Но Рим — не пустыня. В полицию пришел человек и принес проездной билет депутата Маттеотти. Он сказал, что его сын подобрал билет на дороге, после того как он выпал из проезжающей машины. Один человек видел похищение из своего окна на улице Манчини.

Очень скоро выяснилось, что машина взята напрокат на станции обслуживания Треви, что номер машины 55—12—169. Номер сообщил портье дома на улице Манчини, у которого стояла машина.

— Как вы запомнили такой сложный номер? — недоверчиво спросил комиссар полиции.

— Уж больно они подозрительно вели себя. Я сказал жене: «А вдруг это воры?» — и записал помер на календаре.

— Вы записали девятого, а предполагаемое похищение было десятого.

— Десятого утром эта машина снова появилась у нашего дома. Они ехали медленно, все время оглядывались с опаской...