Боль

Но в том-то и дело, что А.Н. Шильнов последовательно шел к намеченной цели. Предварительное следствие проходило в рамках статьи 111, смысл которой — причинение тяжкого вреда здоровью. А обвинение Бритикову Шильнов предъявил в умышленном убийстве, статья 105. Не вдаваясь в подробный юридический разбор этой арифметики, надо признать, что Шильнов полностью лишил Бритикова возможности защищаться.

А произошло это, надо полагать, потому, что следователь отдавал себе отчет в сомнительности подписанного им обвинительного заключения.

Оно и начинается с неправды.

Шильнов пишет: "Настоящее уголовное дело возбуждено по факту обнаружения 26 марта 2001 г. трупа гражданки Озолинь К.И. с признаками насильственной смерти".

Как мы хорошо помним, ни врачи "скорой помощи", ни участковый милиционер Титов, ни участковый врач Суковатая признаков насилия не обнаружили, что и записано в соответствующих документах. Травмы были обнаружены в морге при вскрытии. Для Шильнова это, может, и пустяк. Ну, обнаружат, что он "спутал", ну, пожурят. Но для Бритикова это имеет огромное значение. Ведь если предположить, что он умышленно убил бабушку, как же он мог не воспользоваться феноменальным стечением обстоятельств тем, что никто не заметил, что бабушка избита? Имея на руках такие "чистые" бумаги, он мог, не отправляя бабушку в морг, похоронить её за собственный счет, и все было бы кончено. Судя по всему, тело Озолинь в морг было направлено потому, что Бритиков сказал, что у него нет денег на похороны.

Несмотря на то что произошло из ряда вон выходящее событие, 19-летний юноша убил единственного близкого ему человека (причем предполагаемое убийство не сулило ему никакой выгоды) — следователь допрашивает четырех соседей и двух врачей и ставит на этом точку. При этом врачи повторяют, что никаких признаков насильственной смерти они по прибытии в квартиру Бритиковых не усмотрели.

Главным свидетелем обвинения А.Н. Шильнов решил сделать 15-летнего соседа из квартиры слева. Невзирая на то что у Сергея Кондратова есть родители, Шильнов допрашивает именно подростка, причем в нарушение закона, без взрослых. Сергей на первом допросе говорит, что в воскресенье, 25 марта, его целый день не было дома. Но уже назавтра Шильнов собственноручно выводит от имени подростка: "25 марта утром в квартире Бритиковых стали раздаваться шум и крики. Шум был такой, как будто что-то бросают на пол".

Безразличный Шильнов так экономил силы, что не вызвал на допрос солдата, которого 25 марта ездил навещать в Долгопрудный Алексей Бритиков. Ему неохота было даже сделать грубый, приблизительный расчет — и тогда не нужно было бы подгонять показания Кондратова о том, что утром у Бритиковых кого-то бросали на пол, потому что вечером этого дня у Бритиковых была "скорая помощь". Клавдия Ивановна была жива. Врачи зафиксировали нарушение мозгового кровообращения. А днем Алексей отсутствовал.

В деле нет вообще никакой медицинской документации. Нет важнейшего документа — свидетельства о констатации смерти Озолинь. Потеряны медицинские карты Озолинь и Алексея Бритикова, а с ними и возможность понять, кто чем болел в интересующий следствие период.

Не установлено время наступления смерти. Чтобы не утруждаться, А.Н. Шильнов "округлил" даты, и получилось, что Клавдия Ивановна была убита в период с 24 по 26 марта 2001 года, что идет решительно вразрез с материалами уголовного дела.

Фактически Шильнов даже не пробовал ответить на важнейший вопрос: как могло случиться, что два врача и участковый милиционер не обнаружили ничего подозрительного, а в морге выяснилось, что Клавдия Ивановна убита?

Но и это не все.

Согласно протоколу осмотра трупа Озолинь, "на трупе майка". Терапевт Суковатая это подтверждает. Она запомнила, что Клавдия Ивановна была одета в ветхую футболку и тренировочные брюки.

Открываем заключение эксперта № 759: одежда, подробно описанная экспертом, — совсем другая. Не привожу подробности, поскольку дело не рассмотрено в суде. Скажу только, что в описании из морга фигурирует предмет женского туалета, которым женщина на исходе восьмого десятка, переставшая умываться, безусловно уже не пользовалась.

Не кажется ли вам, что речь идет о разных людях?

И возникает вопрос: чей труп под именем Клавдии Ивановны Озолинь исследовал эксперт Е.Солохин? Ведь 26 марта в морге № 1 был труп и другой пожилой женщины. И доставлен он тоже был из Ново-Переделкина. И одежда была похожая.

Может, их перепутали?

Тогда Алексей Бритиков может стать жертвой страшной ошибки, переоценить которую невозможно.

А дело в том, что следователи прокуратуры разучились работать.

* * *