Боль и сладость твоих рук

Они встретились взглядами и отвели глаза как по команде. Они оба знали, что Максу тоже доводилось делать ошибки с сабами. С каждым домом случается. Не такие, разумеется, как у него с Лори, но всякое бывает. И, слушая истории о таких эпик-фейлах, каждый всегда примеряет на себя, думая: мог бы я оказаться на его месте? Судя по выражению лица Макса, тот решил, что — да. Мог. Мог — сам перебирал с алкоголем по молодости. И с сабами, которые не говорят стоп-слов вовремя, сталкивался не раз и не два.

— Вы договаривались на игры с плетью?

— Разумеется.

— Чья это была идея?

— Разумеется, ее. Я ненавижу плети, ты же знаешь. Ненавижу ранить кожу.

Лицо Тимофея исказилось, и Макс тоже поменялся в лице, что-то вспомнив. Они говорили об этом раньше. Когда Макс учился обращаться с плетью, Тимофей был единственным, кто отговаривал до последнего. Кто яростно возражал и постоянно говорил ему о том, как опасен этот девайс.

— У Лори… это был не первый раз? — медленно спросил Макс. — Она играла с плетью до тебя?

— Ты же ее психолог. Ты мне скажи, — предложил Тимофей, глянув исподлобья. Он внезапно устал от допроса.

Макс сжал кулаки и сразу же разжал их. Резко встал, походил по кухне, уперся ладонями в стенку:

— Твою мать. Я теперь не уверен, что я с ней доработал.

— Теперь ты с ней точно не доработаешь, — хмыкнул Тимофей. — Но, знаешь, судя по ее текущему состоянию — ты во многом ей помог.

— Ты ее видел? — изумленно спросил Макс, резко повернувшись.

— Случайно. У отделения, — сухо пояснил Тимофей и медленно поднялся. — Ее тоже вызывали на допрос.

— И она…

— Сказала, что и в прошлый раз. Что поранилась сама. Полиция не поймет, если сказать, что мы заигрались. Так что Лори меня прикрыла.

Макс кивнул и тяжело сел обратно на стул:

— Я поговорю с ней. Если это правда…

— Это правда. Только с Лори говорить не о чем.

— Если это правда, — медленно повторил Макс, — то я поговорю с Ириной.

— О чем? — насмешливо спросил Тимофей. — Скажешь ей, что я случайно отправил предыдущую сабу на больничную койку? Что ее риски составят не больше 50 процентов?

— Нет. Я просто скажу, что считаю тебя адекватным. Скажу, что считаю вас хорошей парой. Дальше разбирайтесь сами.

Тимофей посмотрел в сторону, напряженно о чем-то размышляя, потер лоб рукой:

— Мне кажется, это странная идея, Макс. Я не хотел бы, чтобы ты вмешивался. Ты уже достаточно рассказал обо мне Ирине, — горько усмехнулся он.

— Вообще-то я ей ничего не рассказывал. Она узнала от Лори, случайно, — огрызнулся несправедливо уязвленный Макс. — И как ты с ней теперь собираешься говорить, хотел бы я знать?

— Случайно узнала от Лори? — медленно переспросил донельзя изумленный Тимофей.

— Не знаю подробностей. Кажется, Лори слегка психанула из-за вызова в полицию и решила поделиться с подругами. Всплыло твое имя, без подробностей. Но Ире хватило. Она несколько лет смотрела на эти шрамы и придумывала себе всякое, ты же понимаешь, они с Лори были близки.

Помрачнев еще больше, Тимофей тяжело вздохнул:

— Понятно.

— Нет. Послушай, — нетерпеливо перебил Макс. — Она мне сказала, что хочет поговорить с тобой. Просто пока не решилась. Поговори с ней. Так или иначе, вам стоит объясниться — так же, как со мной. Я не знаю, поймет она или нет, но…

Тимофей мрачно посмотрел на друга, словно хотел его ударить за неуместные комментарии, скрипнул зубами:

— Она не отвечала на звонки.

— Ее можно понять. Вам нужно поговорить лично, — спокойно заметил Макс.

— Спасибо, кэп. Еще какие-нибудь сверхоригинальные идеи сегодня будут?

— Да. Я знаю, где она находится прямо сейчас и могу организовать встречу.

Саркастичное выражение медленно сползло с лица Тимофея. Он посерьезнел и встал:

— Мне надо переодеться.

ГЛАВА 13. Последняя встреча

Первое, что она получила из рук искренне оскорбленного Ника — это, конечно, кляп. По случаю публичного наказания одной из самой известных саб в клубе, он достал сразу несколько коробок с новыми игрушками.

В какое-то мгновение, увидев их, она подумала отказаться от игры и свалить, но в клубе были очень простые правила: стоило сабе хоть раз сказать "красный" до сцены, без видимых причин — и она получала бан на месяц-два. А сказать такое мастеру означало очень сложное возвращение. На Ириной памяти такое случалось лишь раз. Вопиющее нарушение правил допустила одна из новеньких, и ее удалили из клуба.

Месяц спустя она заплатила двойной тариф за возвращение и Макс ее простил, но лишь в том смысле, что разрешил вернуться. В первую ночь возвращения домы провели строптивую сабу через все круги публичных унижений. Она прошла и аукцион, и стойку бара, а затем и публичную сцену с тремя мастерами. Ирина к такому была абсолютно не готова и не была уверена, что будет готова хотя бы когда-нибудь.

Поэтому она воспользовалась выделенным ей временем на подготовку к сцене, чтобы успокоиться. Ник — это не самое страшное, что могло случиться, уговаривала она себя, принимая душ. И в конце концов — уговорила.