Боль (ЛП)

— Ладно, но это последнее, — уступает Матео.

— Ура! Да, вот это сэйв[7]! — кричит Лоик, скользя в носках по полу.

— Лоик, пожалуйста, сядь! — Голос Консуэлы звучит уже на грани истерики, так что Матео указывает на стул, и брат усаживается обратно на него. Веселье на его лице гаснет и сменяется покорностью.

— Прости. — Матео одаривает домработницу извиняющимся взглядом. — А по поводу ужина — я могу приготовить пасту, если хочешь.

Ее глаза с тревогой округляются.

— Нет, нет. Миссис Уолш, она сказала, нет ужина.

Сделав большой глоток из банки, Матео отодвигает коробку с печеньем подальше от брата.

— Она сказала тебе не готовить ужин, потому что принесет домой еду на заказ или что?

Глаза Консуэлы округляются еще больше.

— Нет, нет, Матео. Нельзя еду на заказ.

— Нет, я не хочу… Я не… — Он делает глубокий вдох, стараясь скрыть растущее на его лице разочарование. Ему нужно срочно разобраться с ужином, чтобы понимать, может ли он улизнуть из дома и встретить Лолу после спектакля. — Мама не сказала, почему не хочет, чтобы мы ужинали? — спрашивает он медленно и с расстановкой.

— Да. Нет ужина.

Лоик слегка фыркает, пока записывает примеры у себя в тетради.

— Нет ужина, нет ужина, — передразнивает он и тихонько посмеивается себе под нос.

— Мама сказала, что хочет сама приготовить ужин? — совершает еще одну попытку Матео.

— Нет! Нет! — Консуэла яростно мотает головой, придя в ужас от одной только мысли. — Миссис Уолш не готовит ужин!

Матео еле сдерживает вздох раздражения.

— Значит сегодня никакой еды?

Лоик прижимает ладонь ко рту, чтобы не рассмеяться.

— Да, еда! — почти со злостью выкрикивает Консуэла. — Сегодня вечером еда. Конечно, еда.

— Но не ужин…

Раздается приглушенный смех Лоика.

— Это что-то…

— Эй! — Матео пронзает его предостерегающим взглядом. — Еда, но не ужин, — с досадой повторяет он. — Еда сегодня вечером?

— Да! Конечно, сегодня вечером еда! — Консуэла смотрит на него как на идиота. — Ты должен сегодня вечером есть еду, Матео!

— Это хорошо… Поверь мне, я хочу сегодня что-нибудь поесть, — бормочет он скорее самому себе, чем остальным. — И где мы едим эту еду? — предпринимает он последнюю попытку.

— На улице.

— Пикник? — с надеждой подает голос Лоик.

— Нет! Нет! — практически визжит Консуэла. — Лоик, ты быстро заканчивай работу. Матео, пожалуйста, готовься!

— Готовиться к чему? — У него тоже невольно повышается голос.

— Есть на улице! Хорошее место. Ты оденешь хорошие вещи, говорит миссис Уолш.

Лоик кладет карандаш и смотрит на Матео.

— О, так мы идем…

— В ресторан, — в один голос произносят они, наконец, разрешив этот ребус.

Их отец отмечает какую-то крупную сделку, которую заключил сегодня на работе, и в честь этого заказал столик в их любимом французском ресторане, из которого открывается вид на Темзу и где подают курс из четырех блюд. Еда здесь похожа на современное искусство, и ее доставляют целую вечность. Лоик от переутомления сидит угрюмый и не желает ничего пробовать из меню, родители заказывают еще вина, а Матео уже отчаивается, что ему так и не удастся вовремя сбежать на встречу с Лолой. По возвращении домой он вынужден ждать еще, когда брата отправят спать, Консуэла уйдет на ночь, а родители удалятся в свою комнату. Тогда он набрасывает куртку поверх выцветшей футболки и поношенных джинсов, прокрадывается вниз и, обувшись в кроссовки, выходит через двери оранжереи. Там он погружается в золотистые лужи, расплывающиеся от светильников с искусственным освещением, которые выстроились вдоль газона. На школьной парковке он оказывается как раз тогда, когда на улицу, оживленно переговариваясь со своими гордыми родителями, вооруженными видеокамерами, высыпают младшие ученики в костюмах. С улицы актовый зал светится подобно маяку, из которого вырываются потоки учителей, учеников, родителей и родственников. Все семьи без умолку и громко болтают. Мюзикл явно прошел с огромным успехом, отчего он чувствует прилив гордости за Лолу, которая стояла за всем этим. Она просто невероятная.

Вскоре толпа редеет, и юноша отступает в тень, пряча за спиной розы, но Лола появляется уже с охапками цветов. Она испуганно визжит и большую часть из них роняет, когда он выпрыгивает сзади и, схватив ее за талию, начинает кружить.

— Боже мой, да ты сумасшедший! У меня чуть сердечный приступ не случился! Хочешь меня убить? Черт, ты так меня напугал! — Но она все равно смеется, и на ее смех оборачиваются сотрудники, последними покидающие здание. Посреди разбросанных букетов он притягивает ее к себе для долгого страстного поцелуя, не обращая внимания на присутствие учителя математики, запирающего дверь.

— Мне так жаль, что я не смог прийти. Мне пришлось целый вечер провести с родителями в ужасном ресторане…

— Все нормально. Я бы еще сильнее переживала, если бы ты был в зрительном зале!

Он с улыбкой глядит в ее радостное лицо и светящиеся триумфом глаза.

— Значит, все прошло успешно?