Боль победы

– Я уже увидел гибель своих близких, – холодно ответил Андрей, – так что вы пожали то, что посеяли. И вижу, тебе это не понравилось. Ты сам виноват в своей смерти. И те, кто вас прислал, – старейшины. Не мы прилетели к вам убивать, вы к нам. И ты в чем-то меня упрекаешь? Вероятно, ты дурак, раз не понимаешь этого. Впрочем, как знаешь. Не хочешь говорить – не надо.

– О чем ты хотел поговорить? – хмуро спросил дракон и положил на перебитые лапы огромную голову, глядя Андрею в глаза.

– Я хотел предложить вам жизнь в обмен на клятву, что вы никогда больше не будете вмешиваться в дела людей и нападать на них. Вот и все. Жизнь всем раненым и покалеченным здесь.

– Зачем мне жизнь без крыльев? – горько усмехнулся дракон. – Я, старейшина Сертанайон, должен пользоваться твоей милостью, чтобы потом влачить жалкое существование в качестве вьючного животного?! Не бывать этому. Я умру, но не приму твоей милости.

– Хорошо. Это твой выбор. Но это не выбор твоих соплеменников. Ты заслуживаешь своей участи, но они ведь ни при чем, вы обманули их. Поэтому ты отвечаешь за их судьбу. Я хочу, чтобы ты предложил им жизнь. И рассказал, как все обстоит на самом деле. За это я дарую тебе быструю смерть. Или же ты останешься умирать, и это будет долго и трудно. Сам я предложить им не могу – моя мыслесвязь не так сильна, как у драконов.

– Хорошо. Я согласен, – прогремел дракон. – Жди.

Шли минуты, Андрей ждал. Ему было жаль этих существ, но еще больше жаль тех, кого они прилетели убивать. Поэтому согласятся они, чтобы их вылечили, или нет – особого значения не имело. Как, впрочем, и то, расскажет ли дракон правду соплеменникам. Андрей не верил старейшинам. Они научились лгать, они очеловечились.

– Они согласны на помощь, – наконец прогремел дракон, – а что касается того, что я должен был рассказать им правду, – не знаю, о чем ты. Правда в том, что мы действовали на благо драконов, вот и все. О том я им и сказал. Большего не жди. Теперь подойди и добей меня.

Андрей медленно направился к дракону, тот спокойно смотрел на приближающегося врага, а потом вдруг выпустил струю пламени, едва не спалившую Андрея в мгновение ока. Андрей успел спринтерским броском убежать из-под удара, дракон захохотал, захлебнувшись кровью, и, отплевавшись, сказал:

– Хорошо бегаешь, насекомое! Жаль, не получилось. Но попытка была хорошей, не правда ли?

– Вероломная тварь! В этом все вы, старейшины! – с ненавистью сказала Шанти. – Андрей! Пусть подыхает здесь! Медленно и мучительно!

– А-а-а… отступница. Извращенка! – хмыкнул дракон. – А я не давал обещания не пытаться его убить. Жаль, что не удалось. Что касается смерти – мне уже все равно. Я уже не чувствую боли. Будьте вы прокляты, мерзкие насекомые! Больше не услышите от меня ни слова!

Андрей вернулся к стене, взял у одного из мужчин винтовку и стал выцеливать голову дракона. Первый выстрел выбил кусок кости у глазницы монстра, второй – вошел точно в глаз, уничтожив председателя Совета драконов.

– Зря! – ожесточенно сказала Шанти. – Пусть бы подыхал! Пусть бы помучился! Он чуть тебя не убил!

– Не убил же, – пожал плечами Андрей. – Мне ни к чему за спиной злой, неадекватный дракон, готовый спалить всех, кто проходит мимо. Тут вариантов нет – или они дают слово и я их вылечиваю и отпускаю на свободу, или же умирают, как красный дракон. Прошу тебя, обойди раненых драконов и поговори с ними. А я начну лечение. Будь осторожнее, пожалуйста. Близко не подходи, разговаривай издалека. Бери слово, что он на нас не будет нападать, и следи за ними эмпатически.

– А ты куда?

– Я пойду готовиться к полету на Остров Артефакта. И вот еще что – ты видела Натороканту среди живых или мертвых? Нет? То-то и оно. Сдается мне, она ждет нас на острове…

Андрей сглотнул комок и заставил себя дотронуться до холодных рук женщин. Они лежали безмятежные, как будто спали, будто сейчас встанут, улыбнутся и скажут: «Ну ты чего плачешь?! Разве мы бы могли тебя оставить? Ты же без нас пропадешь!»

Он не хотел касаться их холодных рук. Антаны и Олры не было в этих мертвых вместилищах душ. Они отправились в лучшие миры, туда, где нет печали и горестей, туда, куда и он отправится когда-нибудь, завершив дела на этой стороне света.

Глаза щипало, в горле стоял комок, и Андрей задыхался, ему хотелось закрыть глаза и чтобы, когда он их откроет, все стало по-прежнему, как было до того момента, когда туша Хевессанора оказалась в комнате дворца. Но нет. Ничего уже не будет по-прежнему. И руки любимых не станут теплыми, как раньше.

– Закрывайте! – хрипло сказал он, и тяжелая каменная крышка саркофага стала наползать на каменное ложе.

Несколько крепких гвардейцев, напрягаясь изо всех сил, надвинули плиту на последний приют двух женщин, которые любили Андрея и подарили ему двух детей.