Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Дети перешли к основному заданию: по удару клюшки о лёд они парно стартовали, ускорялись по двум дорожкам. Тренер Сергей Юрьевич кричал оценки. Ане «поставили» пять.

– Вот. А мой четвёрку схлопотал, – болтала бабушка Татьяна. – Как всегда. Знаете…

– Нет!

– О! Перебежки и перекаты пошли, дальше торможения и виражи. И везде, знаете, нужна взрывная стартовая скорость. Мда.

Бабушка Мила кивнула: да уж знаю, как не знать. Особенно перекаты и виражи.

Бабушка Татьяна не унималась, кивок собеседницы её вдохновил на новый словесный поток:

– Когда я узнала, что эта девочка Анюта с нами тренируется, я возмутилась. Хи-хи. И такие они обе, что мама, что девочка странные, ну вроде вас.

– Я… – бабушка Мила хотела сказать, чтобы бабушка Татьяна заткнулась, чтобы не смела ничего говорить про внучку и дочку.

– Нет, нет, – перебила бабушка Татьяна, обмахиваясь бордовым беретом. Не волнуйтесь, не как вы. Вы-то не грубая. А они – грубые.

– Я…

– Попервоначалу, – бабушка Татьяна снова перебила на первом слове, на первом звуке: – первый год, я в шоке была: что же за мучители такие, девочку – в хоккей.

Бабушка Мила отошла от бортика: «Противная, говорливая, толстокожая», – бабушка Мила поднялась со стула и решила уйти:

– Вы…

– Вот-вот. Вот и я говорю: молодцы родители Анюты, вся их семья. Надо было и мне старшую внучку в хоккей. На фигкатание когда не взяли, столько секций перепробовали. А могли бы сюда на хоккей. Никто не подсказал. Да я бы и не согласилась… Вот рыдали мы там на лавках, рыдали… А что, спрашивается, рыдали? Все наши знакомые до двенадцати лет тут позанимались и бросили. Но тоже – мог бы тренер приглашать, рекламировать. Так ведь нет. Всё по-тихому, – бабушка Татьяна махнула обречённо рукой. Бегемотик на свитере сжался, весь как-то скукожился. – Эти-то, Анюта с мамой, сами пошли. Просто лёд хотели увидеть. Самостоятельные, мда. Тоже про хоккей для девочек не знали. Поднимайтесь Людмила. Сейчас самое интересное будет.

– Да куда… – бабушка Мила хотела сказать «Да куда уж там смотреть с вами», но бабушка Татьяна перебила:

– Сейчас девочку поздравлять будут.

На льду между тем собрали пластиковые оранжевые конусы.

– Сейчас догонялки начнут, а после поздравлялки.

– Что?

– Догоняешь – надо толкнуть, обезвредить. Хи-хи.

– Ну всё, ку-ку.

– Но убегающий-то, ха-ха, должен убежать.

– А-аа…

На льду начались догонялки, толкания и драки. Драки вспыхивали то там, то здесь как искры фейерверка. Аню тоже толкнули, но она не упала, споткнулась, увернулась, убежала.

– Бежит, смотрите, убегает! – закричала бабушка Мила.

Тут послышался удар клюшкой о лёд, свисток и тренер крикнул:

– Мальчики! На колени!

Мальчики разбежавшись, сели на колени и докатили до тренера, окружили его. И Аня подъехала.

– Аня! Поднимись и сними шлем! Встань вот здесь.

– Ой! – всплеснула руками бабушка Мила, а настырная Татьяна сказала:

– Девочка беленькая, блондиночка. Ни одной фигуристки такой красивой нет, я их там всех знаю.

– Ребята! – Торжественно прокричал Сергей Юрьевич. – Какой сегодня день?

– Восьмое марта! – прокричали дети на льду и бабушка Татьяна на трибунах.

– И кого мы сегодня поздравляем?

– Аню!

– Не слышу?

– Аню! – закричали бабушка Мила и бабушка Таня вместе.

– Да, Аня. Мы поздравляем тебя, – Сергей Юрьевич достал из пакета, коробку, вынул из неё розовый хоккейный шлем, надел на Аню, застегнул ремешок. – Мама раздвинет, если туго, надпись делать не стали, теперь без надписи ясно, что это наша Анна.

Дальше Сергей Юрьевич развернул свёрток – там была розовая футболка с номером восемь и надписью «Анна» – спереди и «Конькова» – сзади, на спине.

– Значит ещё и Конькова, – сказала бабушка Татьяна. – Фамилия, что называется, говорящая.

На бабушку зашикали другие родители. Бабушка Татьяна прошептала «хи-хи-ха-ха» и покорно кланяясь прикрыла рот ладонью: мол, молчу. Сергей Юрьевич поздравил от имени команды и от себя лично мам и бабушек, пожелал здоровья и стойкости в воспитании будущих хоккеистов.

Бабушка Мила вместе со всеми заспешила вниз, она хотела побыстрее остаться одна, то есть с внучкой и дочкой. Те уже махала бабушке Миле:

– Я там встала в другом конце, смотрю ты рядом с этой малиновой. Всё, думаю, ку-ку, тебе.

– Она ничего женщина. Энергичная. – Бабушка Мила решила защитить новую знакомую.

Аня освободилась от защитных доспехов – наколенников , налокотников, нагрудника и краша, переодевала насквозь мокрый нижний костюм, стоя на лавке – крючки на стене были как раз у Ани над головой. Поверх зимней куртки Аня натянула розовую футболку, щлем Ане надеть на улицу не разрешили.

– Чтоб людей не пугать, – сказала мама.

Так и шли домой. Мама катила сумку на колёсиках с коньками и всей защитной амуницией, бабушка несла коробку с драгоценным подарочным шлемом. Когда стояли на пешеходном переходе, проехала малиновая машина, долго сигналила. Бабушка Татьяна припарковалась на обочине, вышла:

– Женская команда! Давайте подвезу!

– Нет! Нет! – хором стали отказываться мама Ани и бабушка Мила.

– Вы если, я что не то сказала, не обессудьте, хи-хи, – сказала бабушка Татьяна.