Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Андрей Львович был доктором наук, работал изобретателем, внедрял автоматизированные поточные линии. Когда много одинаковых предметов делают, механизмы или целые машины – это называется потоком, поточной линией. Люди на потоке, рабочие, выполняют каждый свою операцию: один гайку завернёт, другой гвоздик вобьёт, третий колесо прикрутит. Андрей Львович делал так, что на потоке вместо людей гвоздики вбивали и гайки закручивали устройства − роботы. Как раз когда Андрей Львович заболел, поточные линии на многих заводах встали, да и заводы многие закрылись. Поэтому Андрей Львович в больницу-то и слёг, очень переживал. А когда выписался, оказалось, что его перевели на полставки, и на работу предложили ходить не каждый день. Но Андрей Львович на удивление отдела кадров не расстроился: многих-то вообще сократили, а его − нет, всё-таки где-то поточные линии ещё живут, работают, значит и Андрей Львович будет жить, будет ездить в командировки, внедрять своих роботов, просто поездки будут редкими.

В свободные дни Андрей Львович стал гулять. Жил он в центре Москвы, на Ленинском проспекте. Там всегда пыльно и душно, от автомобильной магистрали смог, серое облако гари и выхлопных газов окутывает дома. Но если пройти к улице Косыгина, а там спуститься по Воробьёвым горам, к Москве-реке и Нескучному садику, то вполне себе замечательная прогулка получится.

Оказалось, что набережная Москвы-реки живёт своей особой жизнью: без суеты, без бешеных скоростей, размеренно живёт, хоть и однообразно. Бегают по набережной спортсмены, катятся велосипедисты и скейтбордисты, грохочут электротрамвайчики, отдыхают на лавке старики-осколки старой эпохи. Над набережной – трамплины для летающих лыжников, подъёмники для желающих сфотографироваться на фоне Лужников. По реке в навигацию плавают теплоходы с туристами, виляют патрульные катера, тащатся баржи. Зимой Москва-река покрывается льдом. Тогда на Москве-реке можно увидеть и ледокол. Но это не каждой зимой, зимы-то в Москве всё грязные, да тёплые… Ледокол Андрей Львович встретил, когда уже начал бегать. А бегать он начал, подружившись на всё той же набережной с директором клуба бега «Мир» − здание клуба как раз на набережной стояло, деревянное здание лыжной базы. Андрей Львович в клуб записался, стал бегать и понял, что заново родился, почувствовал себя молодым и полным сил. Бег молодит, бег оздоравливает, сердце – насос, чем быстрее оно гоняет кровь по венам, тем лучше себя чувствует человек – ведь кровь обогащается кислородом, а кислород питает мозг. Андрей Львович был высокий и худой, настоящий красавец, если бы не скромность, он мог бы пойти по стопам дяди и сыграть какого-нибудь великого путешественника или мореплавателя. Но мы знаем, что Андрей Львович не пошёл в актёры, но всё равно превратился если не в великого путешественника, то в великого марафонца– путешественника. Теперь он понимал девушку из фильма, которая «воспитывала» стариков. Андрей Львович теперь не понимал только одного: как он мог прожить всю жизнь рядом с набережной, рядом с клубом бега и ничего об этом не знать?

Один американский миллионер, поклонник бега и опасностей, решил организовать марафон вокруг Северного полюса и разослал приглашения по всему миру. Согласились приехать на этот марафон семь человек, в том числе Андрей Львович. На вертолёте спортсменов доставили на Северный полюс. Вертолёт приледнился. Льдина была огромная, радиусом сорок километров, на ней был отмечен Северный полюс, по этой льдине и предстояло пробежать сорок два круга по одному километру участникам небывалого опасного экстремального марафона. Влажность была стопроцентная, термометр показывал минус тридцать пять градусов по Цельсию, марафонцы бежали в специальных лыжных масках, чтобы не обморозиться. После финиша ещё полтора часа участники марафона маски не снимали, чтобы не повредить кожу – маски примёрзли накрепко. О марафоне был снят фильм, его смотрели по всему миру, Андрея Львовича стали приглашать на телевидение, а в газетах и журналах он стал вести рубрики о беге.