Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Мама Майя – участница олимпийского марафона, младший Антон – бегает с трёх лет, девочки Наташа и Саша – тоже бегают, и Ваня – тоже бегает. А у папы – инфаркт, обширный… Кто-то говорил, что от бега, но Шашков знал, что не от бега – никак многодетные Жиличкины квартиру не могли получить, стояли на очереди, стояли… а чиновники всё отфутболивали… Вот папа и сломался. Такая невесёлая история. И сейчас Жиличкины в последний раз выбрались на пробег. По выходным они теперь работали, включая младшего десятилетнего Антона – зарабатывали себе на жизнь, и папе на лекарства.

− Ну всё. − сказала мама Майя. Разминка прошла просто отлично. Все проснулись. Все как огурцы.

Жиличкины заняли последнее сидение – оно было как раз на пятерых. И все знали, что это их сидение. Автобус рванул – центробежная сила побросала парсековцев вкривь и вкось, передавая злость водителя… Минут десять все примерялись к «броскам» и торможению. Антон Жиличкин вытер лицо, выдохнул, он отдышался, отдохнул, посмотрел на часы, которые ему вручили на одном из пробегов:

− От! Пять минут километр, а устал как собака.

Автобус тряхнуло.

− Как у нас на самбо, − сказал Антон.

− Да кстати, − Шашков присел на сидение на котором обычно в старые добрые времена когда многодетным квартиры без проблем давали, сидели контролёры с кольцами билетиков на ремне: – Да кстати. Как твоё самбо:

− Да как? – пожал плечами Жиличкин. – Один бой выиграл, один проиграл.

− Да ну тебя Антон, − сказал Шашков. – Бросил ты нас. Как ты бег на самбо мог променять?

− Так выбираем где бесплатно, − ответила мама Майя. Она достала из рюкзака пирожки, раздала детям: − Позавтракать не успели.

− А что бег нынче дорог? – удивился Шашков

− А то не дорог, − сказала мама Майя. Мы ж всё в совокупности берём. На самбо нам как многодетным даже кимоно бесплатное дают, и дотации на лагеря, и сборы все бесплатно. А в лёгкую атлетику если идти – сначала и шиповки и форму – всё за свой счёт, и лагеря в Подмосковье, а у самбо на море. Так что Вова нам не до жиру. Тем более, к Наташе вон бандит пристал… Бег твой не помог совсем.

− Так что? – испугался Вова. −Девочки тоже теперь в самбо?

− Наташка в самбо. – мама Майя передала детям огромный термос. Ей его на одном марафоне вручили за первое место.

− Но она же в футболе бала! – воскликнул Вова и нервно стал хвататься за свою бороду.

− В футболе была. Но ногу сломала и решили уйти от греха подальше. Травматизм жуткий в этом футболе. Да ну его.

Все парсековцы. Весь автобус с интересом слушали заглушаемую рёвом старого мотора историю о том, как Наташа возвращалась в промозглый ноябрьский тусклый вечер с футбольной тренировки, за спиной у неё висел мешок на верёвочках. В таких мешках школьники обычно сменку носят, а Наташа все вещи носила. Она заходила в автобус последняя. Кто-то сзади потянул за мешок, рванул.

− Мне по плечам так резануло! Ужас, и верёвки слетели, и опять резануло. Автобус уехал, а я осталась в темноте, в тумане с бандитом. Он рвёт, рвёт на себя мешок, а я за верёвки ухватилась: у меня же там кроссовки, футболка. Хорошо, что спортивный костюм на мне. Он у меня один я в нём и хожу и тренируюсь, хорошо ещё, что я карточку льготного проезда из мешка вынула, а так бы и карточка пропала,

− А новую то долго делать, − мама Майя всплеснула руками. – Заявление в собес, кошмар…

− Вот так лишилась я последних кроссовок.

− И я, − победно сказал Антон, – тренера попросил, чтобы Наташку к нам в сабо взяли. А ты, дядя Вов, вконтакте есть? – как-то неожиданно переключился Антон на тему абсолютно далёкую от воров и нападений тёмными туманными вечерами.

− Да подожди ты! – раздражённо сказал Вова и обратился к Наташе: − И что приняли?

Наташа кивнула.

− Ещё б не приняли, − сказал Антон. – Она ж моя сестра.

− Но 14 лет!

− Но она ж моя сестра. Она, вон, полгода занимается, и уже всех пацанов побеждает.

− И никаких переломов, тьфу-тьфу, − сказала мама Майя.

− Ну травм достаточно. – сказала Наташа. – Просто я так зла, так зла. Я в каждом противнике того вора вижу, мне ночами снится, что я его срубила. Я их всех ненавижу теперь!

− Да кого? – изумился Шашков.

− Да всех, кто ворует.

− Ну ладно. О грустном не надо, − сказала мама Мйя. – Там на самбо обещали и обувь Наташе, ну и вообще успехи у тебя, да, Наташ?

Наташа вздохнула:

− Успехи. Даже в бассейн раз в неделю со сборной хожу. Для расслабления мышц позвоночника.

− Ой! Этот бассейн, – мама Майя забрала термос, погладила с любовью, спрятала в балоневый рюкзак с облупленным олимпийским мишкой и надписью «Олимпиада –80». – Ой! Этот бассейн! Один купальник – целое состояние. Не говоря уже об очках и шлёпках. Шлёпки, Вова, пятьсот рублей самые дешёвые.

− По одному каналу, − подал голос шестнадцатилетний Ваня Жиличкин, – по одному каналу есть передача про другие миры.

− Ты это к чему? – удивился Шашков.

Ваня был самый колоритный, с длинными по плечи чёрными кудрями, жилистый (в свою фамилию) и высокий. У него были прекрасные данные для стайерского бега: сух и мускулист, и очень лёгок – кость тонкая, ни жиринки.