Болезненность суждений (СИ)

— Надеюсь, что он вообще не придёт, — прошептал Артур себе под нос и пошёл одеваться, догадываясь о заинтересованностях коллеги. Либо это конкуренция, либо любовь к унижениям. И ему не нравилось ни то, ни другое. Утренняя сонность прошла. Можно сказать, появилась даже сиюминутная работоспособность, а затем разбилась о скалы лени. Денег хотелось за отдых и безделье, без утруждения и напряжений. Комната наполнялась шуршанием. Через открытое окно стали доноситься певчие голоса птиц.

Прохор проснулся значительно раньше от очередного кошмара, приложившись к нескольким бокалам виски. Сердце ныло. Но это была не болезнь, а эмоции и чувства, которые использовались для выработки нескончаемой злости на мир и окружающих людей. Мужчина разбил зеркало в ванной и прихватил с собой осколок поострее, замотав в бывшую футболку. Желания искажались. Где настоящий Прохор? Он часто смотрел в сторону виски и периодически пил, всё больше отрываясь от адекватных мыслей. Бутылка осталась дома, а её потребитель отправился на работу, как верный рабочий. Осколок в кармане брюк слабо потирался о ткань. Опасность. Повернувшись вертикально, плоть бедра могла быть беспощадно вспорота даже через два слоя одежды. Неудачникам везёт. Сувенир не ворочался и вполне плотно прилегал к внутренней стороне брюк. Ноги с каждым переулком переставлялись медленнее. Усталость или лень? Мужчина побил себя по щекам. Шаг сменился на бег, который длился всего несколько минут. Он врезался в дверь, еле устояв на ногах. Мысли выпали из головы, словно то была игра в вышибалы. Тяжесть вернулась, и реальность вновь напомнила о себе. Руки неосознанно схватились за ручку. Подняв глаза, Аксёнов понял, что уже стоит возле алкомаркета. Небольшой магазин с примечательными вывесками и наклейками (вероятно их предложил Артур). Голова медленно уткнулась в окно рядом. Глаза стали бегать и искать хоть кого-либо внутри, но здание оказалось пустым. «Ключи. Ключи!» Ухмыльнувшись, мужчина сунул руку между двумя листами «Открыто» и «Закрыто», вытаскивая оттуда пластиковую копию ключа. В голове ярко играли слова директора: «Если вы потеряете ключ, запасной муляж будет находиться здесь. После его использования будет включена сигнализация. Если это будете вы, то выключите и отпишитесь, что всё в порядке. Распространять информацию про ключ запрещено.» Как только дверь открылась, во всём здании заверещала не просто сигнализация, а целая сирена. Чуть не оглохнув, Прохор еле как разблокировал доступ к системе с помощью отпечатка пальца и выключил её, доставая телефон. «Эмо ч, кл.ч заюыл.», — так и было отправлено сообщение с чистой совестью. Ошибок пьяный мозг не заметил. Спасибо, что он вообще вспомнил про ключ и предупреждение. Мужчина осмотрелся и ушёл в туалет, умываясь холодной водой.

— Ха-а-а… — холод с каждой минутой ощущался меньше. Руки приятно немели. Казалось, что даже боль не пробьётся через этот барьер. Лишь сердце не польёшь водой: ему надо горячо биться. Аксёнов посмотрел в целое зеркало, сдерживаясь, чтобы не разбить его. Собственное отражение часто навевало прошлые воспоминания. Маленький женственный мальчик из-за длинных волос. Слабый, уязвимый, беспомощный. Им легко воспользоваться тем, кто будет сильнее. Ненависть. Боль. Нельзя допускать собственные унижения. Желание стать лучше. Страшнее. Опаснее. «Я не хочу бояться кого-то. Я хочу, чтобы боялись меня», — мысли подросткового возраста крепко засели в голове. Юношеский максимализм? Травма, плотно укутанная в чрезмерность и крайности? Потерять себя — это удел слабых или сильных, достигших всего в жизни? И можно ли считать нежелание чего-то добиваться и смирение с имеющимся высшей точкой развития? Или это деградация при выгорании с тяжёлой депрессией? Прохор нахмурился. Он давно перестал отвечать на вопросы в собственной голове. Все они казались чужими и порой умными. Где найти слова, когда эмоции, словно мусор, перерабатываются в гнев? Защитная реакция. Бесконечная тревога. Страх, что всё повторится. Пётр — силуэт, сбивающий с пути потерявшегося. Надежда, забирающая последнюю надежду. И кто здесь плохой? Человеческий фактор. Невозможно оправдать человека после обдуманных поступков даже в психически нестабильном состоянии, но его можно легко оклеветать. Втоптать в грязь. Уничтожить. Мужчина понимал это, когда находился в здравом уме. Чем же он отличается от Гилберта? Животного, не способного любить и сострадать. Слабостью. До сих пор? До сих пор. Прохора тошнило от самого себя. Алкоголь туманил рассудок, только изменить личность было ему не по силам. Самовнушение работало через раз. Не важно, как долго и умело ты будешь притворяться, кошмары никогда не исчезнут от настоящей части тебя, пока она всё ещё не стёрта окончательно. Вопрос состоит в том, что послужит причиной. Вредные привычки? Бред? Сумасшествие? Или сама смерть?

Пётр увидел сообщение, как только подъехал к алкомаркету. Вместе с ним было и уведомление о проникновении на частную территорию.

— Похоже, что сегодня ты работаешь один.

— Он не придёт?