Боливар

Главная база английской резидентуры, «работающей» по Германской Империи, находилась в Страсбурге. В Страсбург же регулярно «телеграфировал» и Иоганн Буркард — ватиканский церемониймейстер, но, как оказалось, не только в Страсбург. Почтальонов Буркарда, естественно, вычислили, и оказалось, что он «стучит» ещё в пять адресов. К нему заезжали курьеры от Испании, Франции, Англии, Германской Империи и … Венеции.

Церемониймейстер развил такую шпионскую активность, что при ускоренном просмотре видео, снятого спутниками, казалось, что это крутится большой механизм: церемониймейстер — двигатель, курьеры — ремни передач, резиденты — маховики-паразиты[6], а получатели — колёса. И теперь, уже резидентам и агентам Ордена Иезуитов необходимо было понять, куда эти колёса едут.

Не сдавшихся реформации территорий на юго-западе Германской Империи было несколько. И в каждой свили гнёзда «лютеранских проповедников». Постепенно, эти городки заполнили братья и послушники ордена Коломбо, проповедовавшие явно и тайно в пользу римской церкви. И им было что сказать.

Папа Александр отменил все налоги и принудительные работы на монастыри и церкви. «Отныне и навсегда, — писал он в своей булле, — десятина является добровольным пожертвованием, а не обязанностью христиан, а храмам запрещено облагать народ какими-то ни было налогами. Принудительные работы в пользу церкви запрещены. Отныне и навсегда церковь существует только за счёт добровольных жертв христиан».

Следующей буллой Папа Римский разрешал чтение молитв и ведение служб на местных языковых диалектах, но с обязательным утверждением текстов в Ватикане. К булле прилагались переводы святых текстов Ветхого и Нового Заветов на пять основных диалектов Германии и Молитвослова.

После такого удара «проповедники» покачнулись, но выстояли. У них были ещё козыри: «моральный облик Папы и его семейства». Карты были брошены на стол, но иезуиты стали распространять слух, что Папа покаялся в грехах и отбыл в Святую Землю в паломничество.

Через некоторое время католические проповедники на улицах городов и в храмах читали «Покаянное обращение Папы Александра Шестого к пастве», в котором он перечислял все свои грехи, каялся и сообщал о своём паломничестве, дабы соприкоснуться со святынями.

Как пожар в степи может быть погашен сильным встречным ветром, так и крестьянские бунты к концу пятьсот второго года под напором постепенно стихли.

Требования социальных перемен и смягчения налогового бремени римская церковь признала справедливыми и выступила с обращением к феодалам обсудить этот вопрос с представителем Ватикана кардиналом-архиепископом Коломбо.

[1]Глава Болоньи.

[2]31 октября 1517 года по «традиционной истории».

[3]В осенний день 31 октября 1517 года монах по имени Мартин Лютер прикрепил к дверям городского собора листок со своими «девяноста пятью тезисами» — претензиями к Римской Католической Церкви.

[4]Заседание кардиналов.

[5]Vetro (итал) — стекло.

[6]Промежуточные передаточные элементы.

Глава 13

Коломбо прибыл в Швабию в январе пятьсот третьего года. Старинный баварский город Аугсбург встретил его снегом и чистыми улицами, часто пересекаемыми каналами. В монастыре Святых Ульриха и Афры его приняли торжественно.

Коломбо выслал вперёд своего гонца, который передал просьбу кардинала не обращать внимание на его статус официального Викария Папы Римского и встречать его по-простому.

Однако настоятель монастыря и местный епископ выслали ему навстречу кавалькаду со знамёнами. Кавалькада, столкнувшись с авангардом «роты почётного караула», как официально назывались охранники кардинала, застопорила процессию, но по команде «кругом», прозвучавшей от командира роты, шустро развернулась и с песнями двинулась обратно.

Повозка кардинала мягко двигалась на дутых резиновых колёсах, смягчаясь на ухабах амортизаторами — изобретении Алехандро Санчеса. Это чудо — тихо ехавшая по булыжной мостовой повозка, настолько поразили горожан, что это слово, повторяемое многократно в толпе, двигалось впереди быстрее повозки и несколько раз обошло церковную площадь, где повозка остановилась и кардинал Коломбо вышел.

Поднявшись по ступеням храма, Коломбо развернулся к горожанам и осмотрел площадь.

— Милостью Божьей мы живы! Слава Господу — Иисусу! Восславим Господа нашего Иисуса Христа и возблагодарим его!

Певчие торжественно запели гимн, горожане подхватили.

— Папа Рима Александр молится сейчас в Святой Земле за нас, кается за грехи наши и свои. Так помолимся и мы, братья и сёстры мои, за него, за его здравие и отпущение ему его грехов.

Встав на колени на паперти, Коломбо сложил ладони рук перед грудью и воздел взор к небу.

Молитва, читаемая дьяконом и подхваченная сотнями молящихся, отражалась от стен домов, в окнах которых виделись лица мужчин и женщин. Единый порыв объединил молящихся, и слова из разрозненной какофонии слилась в гармонию.