Больница здорового человека. Как люди изменили медицину во время пандемии

* * *

Будничный день координатора волонтеров. В крохотном кабинете стало настолько шумно, что Оле и Юле пришлось выйти на собеседование с очередным новобранцем в коридор. Это был говорливый бородатый мужчина лет сорока. За первые несколько минут он успел рассказать, что прожил много лет в Багдаде, потом в Саудовской Аравии, а потом в Индонезии – и вообще объехал весь мир.

Истории эти походили на легенды. Александр, их новый знакомый, вещал о том, как вел переговоры с важными людьми на местных языках, руководил компаниями, вершил судьбы. «Сумасшедший?» – думала Оля и тут же одергивала себя: подробности, которыми сыпал кандидат, невозможно было выдумать. Или?

– А вы зачем вообще пришли?

– Думаю, могу быть полезен. Могу тяжести носить, могу процессы налаживать. Скажите только, что надо. Мне в Москве особенно-то заняться нечем. Я сюда приехал, когда понял, что мир закрывается. В Черногории был, еле билет успел купить…

– Окей. Мы будем приводить в порядок новую реанимацию: таскать, мыть, двигать мебель… Готовить ее к приему больных, в общем. Пойдете с нами?

Оле Саша этот казался странноватым. Тогда она еще не понимала, что волонтеры все такие. И она в том числе. Другие люди просто не смогли бы в считаные недели выстроить внутри больницы особый организованный мир – тот, без которого она теперь немыслима.

Но тогда она еще сомневалась, что правильно сделала, приняв его. Пришла в штаб в раздумьях.

– Юль, он либо сумасшедший, либо космос-парень. Жил всю жизнь в горячих точках. В больнице, наверное, быстро освоится, но будет ли от него толк…

– Давай посмотрим, записывай его. Фамилию помнишь?

– Блин. Еще и фамилию забыла. Запишу «Саша Горячая Точка», так точно вспомним.

Полгода спустя Оле и представить было страшно, что было бы, если бы она его тогда не взяла. Не было бы и половины налаженной системы. А может, и всей. Он договорился с Airtable[11] и настроил бесплатную электронную коммуникацию для волонтеров. Он стоял у истоков работы волонтеров в реанимации, за что Оля не уставала его благодарить. Он придумал и наладил работу волонтеров в палатах, куда попадают пациенты после интенсивной терапии.

* * *

В реанимацию Оля пошла помогать как раз после Саши Горячей Точки – на все готовое. Вышла в ОРИТ № 3, потом в самый тяжелый ОРИТ № 9, откуда люди очень редко возвращались в обычное отделение. Там она встретила пациентку, на которой сломалось правило, выработанное ей самой для волонтеров.

Каждый волонтер знает, что привязанность к пациенту – это опасно. Переживание потери отнимает много сил, вплоть до полного выгорания. Об этом Оля предупреждала всех и каждого «на входе» в больницу. Не проводите параллели со своими близкими: мамами, папами, бабушками, дедушками, братьями и сестрами… Волонтер уже помогает одним нахождением рядом.

Пациентка Оли была пожилая и с характером. Она лежала на ИВЛ и после этого понемногу восстанавливала голос. Почему-то именно Оле она доверилась, и понеслось… Они шутили, Оля выщипывала ей брови и мыла голову, подолгу болтали.

Когда пациентка только сошла с ИВЛ, она спросила у Оли немного скрипучим голосом (какой обычно бывает у людей после вентиляции легких): «Мы пойдем пить кофе? Как же давно я мечтаю о хорошем кофе». Теперь этот момент навсегда запечатлелся в Олиной памяти.

Перед тем как ее перевели в другой ОРИТ, женщина попросила Олин телефон. И Оля навещала ее даже там. А если не заходила сама, то передавала приветы через Анжелику, координатора реанимации. В ОРИТе пациентке стало хуже. Видимо, ее организм устал бороться: в больнице женщина была с февраля по июнь.

В один из дней Оля сказала ей, уходя, что придет завтра. Но на следующий день ее затянула рутина, и она не смогла вырваться в больницу, а потом еще и работа началась, командировки… И вдруг – сообщение: та женщина умерла. Олю как оглушило. У каждого есть тот пациент, который выбивает землю из-под ног, и это был ее случай.

Волонтерство – это выбор. Я могу в кино сходить, на диване полежать, а могу сделать что-то полезное. «У меня есть свободное время, и я могу его вложить». На мой взгляд, это самый надежный подход.

Юлия Борисова, директор «Фонда 52»

Юля Борисова, невысокая худенькая шатенка, в отличие от Оли и Ванюкова, в волонтерстве была далеко не первый день. До того как устроилась в «Фонд 52», сотрудничала с «Подари жизнь», фондом помощи хосписам «Вера» – и в штате, и как доброволец.

День, когда решили привлечь волонтеров, Юля не запомнила. Даже не обратила внимания на инициативу Ванюкова. А вот следующие сутки вряд ли забудет. Телефон не умолкал ни на секунду, горло саднило от сотни раз повторенных фраз. Иногда минут на пятнадцать включала авиарежим – посидеть в тишине. В обеденное время с удивлением обнаруживала на рабочем столе чашку с остывшим кофе, заваренным ею еще утром.