Болотница

Этот же дневник точно не был предназначен для посторонних глаз, хотя не было на нём никаких замочков, никакого шифра, и вряд ли автор рассчитывал, что какая-то незнакомая девочка будет читать его записи. Интересно, кто же ещё, кроме владельца дневника и меня, вчитывался в эти строчки, написанные то с грамматическими ошибками и каким-то простонародным языком, то совершенно грамотно и почти современно?

Глава 11

Зелёная ученическая тетрадка была посвящена странным событиям, творившимся в Анцыбаловке. Автор записок пытался разобраться в происходящем и по мере сил противостоять ему. Он методично описывал происшествия, а потом способы, как можно последствия этих происшествий устранить или обезвредить. Судя по тому, как много было перечёркнутых и исправленных строк, наклеенных бумажек поверх текста, автору не было известно правильное решение и приходилось всякий раз искать и пробовать новый способ. И явно эта тетрадка была не первой и, возможно, не последней, поскольку заметки в ней начинались без всякого вступления и обрывались так же неожиданно.

Если бы я прочла эти заметки раньше, когда листала дурацкие журнальчики про инопланетян, то решила бы, что это просто какой-то свихнувшийся на лесном болоте старик. Теперь я не стала бы делать таких однозначных выводов.

Заметки то и дело прерывались какими-то математическими расчётами и схемами непонятных сооружений, а также народными рецептами зелий из трав, которые я без зазрения совести пропускала. Во-первых, потому что всё равно математика — не мой конёк, а во-вторых, я и большую часть указанных растений не то, что в глаза не видела, так и вообще таких названий никогда прежде не встречала. И если «семь верхушек и семян полыни, собранной на Иванов день, на Успение, ущербной луны, по вечерней роче» звучало более-менее понятно, особенно если не уточнять даты, то как выглядела одолень-трава, чьи цветки отгоняли нечистую силу, что такое ясенец и почему он неопалимая купина, или дягиль — растение или животное?

Какие-то листы были вклеены, и жёлтые пятна клея пачкали сточки. Каких-то страниц не было вовсе; судя по неровным краям, их неаккуратно вырвали, и вряд ли это сделал автор дневника, судя по всему, человек обстоятельный и аккуратный, который не уничтожал свои исправления, а только снабжал короткими эмоциональными надписями: «Не то!», «Ложь!», «Не работает!». К тому же тот, кто так неряшливо драл из тетради, не позаботился даже о том, чтобы сохранить вырванные страницы: на торчащих обрывках сохранились буквы и часть слов.

Первым делом я почему-то попыталась разобрать, что же могло быть написано на исчезнувших листах, но ничего не смогла понять, поэтому сосредоточилась на имеющемся тексте.

Начальная же запись в тетрадке была перечёркнута крест-накрест и снабжена по краю листа эмоциональным комментарием. Сначала я, разумеется, прочла зачёркнутое:

Мать болотница, жабица старица, пошли болотника, пошли защитника, то пусть меня берегает, остерегает, от меня чертей отгоняет, ведьмовские слова пусть не подпускает, колдуна за версту прогоняет, да ночной покой сторожит, да мое житие в благе лежит, то я помяну, то я примяну, то тебе матушка болотная дань притяну. аминь.

Потом перевернула для удобства тетрадку и прочла приписку:

Какой тут аминь? Тот ночью не испоганится, да бесы на нем скак не сотворят, кто дань нечистой твари принесёт. Чушь!

Невольно усмехнувшись эмоциональности и согласившись с комментарием, я стала листать тетрадку дальше.