Читаем Болотное гнездо (сборник) полностью

Когда рядом с домом Болохни купил себе дом летчик, Болохня начал упрашивать его привезти северную лайку. Но поскольку у летчика не было времени передать Нойбу Болохне, а ребятишки привязались к собаке, на семейном совете решили отвести собаку и оставить Болохне, на временный постой. Что из этого получится, летчик не знал, но иного выхода не было.

Поселили Нойбу во дворе, в большой будке собаки Милки, шкура которой лежала на пороге. Нойба еще не знала, что до Милки в ней жил Дружок и его шкура пошла в дело, была распластана в сенях.

Когда летчик уехал в город, Нойба обнюхала свое новое жилье. И стала думать, что же такого она сделала, что ее привезли сюда, к этим грубым людям. Она начала вспоминать Алешу, его желание чмокнуть ее в нос, его игрушки. Самое время заскулить от обиды. Но она сдержалась; кто и когда спрашивал у собаки о ее желаниях и настроениях. Собака для человека – нужный и необходимый помощник по хозяйству. Она ничего не требует, может сама добывать себе пропитание и выполнять любую прихоть хозяина. Выше или рядом с человеком никогда ее не посадит. С дурным и злым характером собак обычно сажают на цепь, вывешивая на воротах «Осторожно, здесь злая собака».

Напротив отведенной ей будки была еще одна, там хозяином был Кучум – рыжий, вечно голодный и злой пес. Он подошел к Нойбе, обнюхал живот, сунул было нос к хвосту. Нойба угрожающе оскалила зубы. Кучум отскочил в сторону и тоже начал рычать для того, чтобы показать, что он здесь главный.

Месяца через два Нойба превратилась в красивую, пушистую и крепкую лайку, которой откровенно любовались соседи и приезжие. Нередко она сопровождала Болохню, когда он ездил в Горячий Ключ за хлебом.

И неожиданно там ее украли. К продуктовому магазину, где Болохня оставил на время Нойбу, подъехал «газик». Из него Нойбу начали подзывать подойти поближе. Из любопытства она подошла. И впервые почувствовала на себе людское коварство. Едва она приблизилась к машине, как на нее набросили сетку и затащили в кабину. Через несколько секунд машина уже мчалась по дороге.

Говорят, опыт приходит со временем. Это касается не только людей, но и животных. Напрасно она пыталась порвать, перекусить капроновую сетку, в ответ был жестокий смех и грубые окрики. Через некоторое время ее привезли в незнакомое село и заперли в дровяном сарае. Она пыталась лаять, грызла в дверях доски, но слышала в ответ одни матюги. Вечером ей принесли еду, но она не притронулась. Забившись в угол, Нойба следила за похитителем, чувствуя: от него можно ждать все, что угодно. Она не понимала, зачем понадобилась этому грубому человеку, которого, она хорошо помнила, знал летчик, да и Болохня, хватать ее прямо на дороге и увозить в этот сарай. Так она впервые поняла, что люди часто говорят не то, что думают, у них всегда есть спрятанные мысли, скрытые желания, свой расчет, чего не сразу разглядишь и распознаешь по лицу.

* * *

Когда стало ясно, что Нойба пропала, Болохня пришел в бешенство. В Добролете он был одним из уважаемых людей, с его мнением считались, и тут – на тебе! Целую неделю в поисках лайки лесник объезжал близлежащие села. Такого, чтобы украли собаку среди бела дня, в Добролете не помнили. Почти все, кого он спрашивал, разводили руками: украсть охотничью собаку в лесничестве – такого еще не было. Затем кто-то все же вспомнил, что лайку видели рядом с машиной, которая приезжала с Большереченского лесхоза. Там располагалась главная контора. И хотя до Большой речки было больше сотни верст, Болохня поехал. Он собирался туда, как на боевое задание, прихватив на всякий случай охотничий нож. На Большой речке лесник первым делом пошел к своему знакомому еще по Бадан-заводу, который всегда и все знал про своих односельчан. Они посидели, поговорили о делах, затем выпили пару, как говорил Болохня, «румок» привезенной самогонки. И старый знакомец дал ему наводку, где и у кого может быть Нойба. Болохня пошел к знакомому еще по Бадан-заводу человеку, именно он осматривал Нойбу, когда летчик привез ее в Добролет. Увидев в своих воротах Болохню, тот побледнел и хотел захлопнуть защелку. Да не тут-то было, Болохня просунул в щель ногу и не дал закрыть ворота.

– Верни собаку! – жестко сказал он.

– Еще чего! – взвизгнул земляк. – Нет у меня твоей собаки!

– Может, вызвать милицию?

Болохня распахнул тужурку и, как бы невзначай, показал на своем поясе охотничий нож. И тут знатока собак подвела сама Нойба – заслышав голос Болохни, она подала свой.

– А это что? – усмехнулся Болохня. – Давай по-хорошему, иначе будет по-плохому.

Кто же хочет иметь дело с взбешенным, готовым на все лесником, пришлось открывать сарай и выпускать Нойбу. Болохня надел на нее ошейник и, не попрощавшись, ушел на автобусную остановку.

С той поры Нойба стала сидеть у Болохни на цепи.

– Так будет надежнее, – сказал он жене.

Перейти на страницу:

Все книги серии Сибириада

Дикие пчелы
Дикие пчелы

Иван Ульянович Басаргин (1930–1976), замечательный сибирский самобытный писатель, несмотря на недолгую жизнь, успел оставить заметный след в отечественной литературе.Уже его первое крупное произведение – роман «Дикие пчелы» – стало событием в советской литературной среде. Прежде всего потому, что автор обратился не к идеологемам социалистической действительности, а к подлинной истории освоения и заселения Сибирского края первопроходцами. Главными героями романа стали потомки старообрядцев, ушедших в дебри Сихотэ-Алиня в поисках спокойной и счастливой жизни. И когда к ним пришла новая, советская власть со своими жесткими идейными установками, люди воспротивились этому и встали на защиту своей малой родины. Именно из-за правдивого рассказа о трагедии подавления в конце 1930-х годов старообрядческого мятежа роман «Дикие пчелы» так и не был издан при жизни писателя, и увидел свет лишь в 1989 году.

Иван Ульянович Басаргин

Проза / Историческая проза
Корона скифа
Корона скифа

Середина XIX века. Молодой князь Улаф Страленберг, потомок знатного шведского рода, получает от своей тетушки фамильную реликвию — бронзовую пластину с изображением оленя, якобы привезенную прадедом Улафа из сибирской ссылки. Одновременно тетушка отдает племяннику и записки славного предка, из которых Страленберг узнает о ценном кладе — короне скифа, схороненной прадедом в подземельях далекого сибирского города Томска. Улаф решает исполнить волю покойного — найти клад через сто тридцать лет после захоронения. Однако вскоре становится ясно, что не один князь знает о сокровище и добраться до Сибири будет нелегко… Второй роман в книге известного сибирского писателя Бориса Климычева "Прощаль" посвящен Гражданской войне в Сибири. Через ее кровавое горнило проходят судьбы главных героев — сына знаменитого сибирского купца Смирнова и его друга юности, сироты, воспитанного в приюте.

Борис Николаевич Климычев , Климычев Борис

Детективы / Проза / Историческая проза / Боевики

Похожие книги

Великий перелом
Великий перелом

Наш современник, попавший после смерти в тело Михаила Фрунзе, продолжает крутится в 1920-х годах. Пытаясь выжить, удержать власть и, что намного важнее, развернуть Союз на новый, куда более гармоничный и сбалансированный путь.Но не все так просто.Врагов много. И многим из них он – как кость в горле. Причем врагов не только внешних, но и внутренних. Ведь в годы революции с общественного дна поднялось очень много всяких «осадков» и «подонков». И наркому придется с ними столкнуться.Справится ли он? Выживет ли? Сумеет ли переломить крайне губительные тренды Союза? Губительные прежде всего для самих себя. Как, впрочем, и обычно. Ибо, как гласит древняя мудрость, настоящий твой противник всегда скрывается в зеркале…

Гарри Норман Тертлдав , Гарри Тертлдав , Дмитрий Шидловский , Михаил Алексеевич Ланцов

Фантастика / Проза / Альтернативная история / Боевая фантастика / Военная проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее / Проза