Болотные огни

- Советская власть говорит нам: революционная законность. Понимаете, законность. Наш советский закон. Никому не интересно, какие там у нас соображения, важно только то, что мы можем доказать. Это в революцию, в войну у нас подчас не было времени разбираться, а теперь у нас война кончилась. Вы знаете закон, недавно мы все впервые его читали, знаете, в каких случаях мы вправе арестовать человека, сами знаете, что ни один из них не подходит к нашему, случаю. Мой предшественник мог схватить человека, и держать его два, три, четыре месяца, никому не говоря. А есть закон - в течение двадцати четырех часов мы обязаны сообщить судье или прокурору, и мы будем делать так, как велит закон, он правилен. А если бы мне то знакомству удалось убедить судью дать свою санкцию, то я бы все равно делать бы этого не стал. Что мы знаем об этих парнях? Они в .поселке убили кошку? Это законом не наказуется. Правда, все мы чуем в них бандитов, но это наше личное дело. Мало ли кто что чует. Вот один с-сукин сын, - тут Берестов покраснел, - сказал м:не вчера, что я от бандитов взятки беру, он это чует. Значит, расстрелять меня надо - и все.

- Кто сказал?! - опять вскакивая, крикнул Ряба. - И вы ему в морду не дали?

Все зашумели. Даже Водовозов подался вперед и тревожно взглянул на Дениса Петровича («Не так еще .плохо жить на свете»,-подумал тот).

- А! - Берестов махнул рукой. - Сволочь одна. Неважно. Важно другое. Есть еще один закон: взяв человека по подозрению, мы можем держать его только два месяца. А дальше что? Вот возьмем мы этих парней, с ними, кстати сказать, оборвется наша последняя нить, если они действительно в банде. Два месяца пройдут очень быстро, придется нам их выпускать. Вот и все.

- А пока убийство за убийством?

- Значит, мы с вами шляпы и дерьмо. Значит, мы ничего не сумели найти и ничего не могли доказать. А хватать людей - это самое простое дело. Нет, мы должны взять их с поличным, доказать их вину, отдать под суд. И мы возьмем «их с поличным и отдадим под суд.

- Твоими бы устами да мед пить, Денис Петрович,-сказал Водовозов, когда они остались одни.

- Извелись ребята, - ответил Берестов, - это хуже всего. Эх, как нам нужна сейчас удача!

Удивительно, до чего же ты заполнила мою жизнь с тех пор, как переселилась сюда, на кладбище. Мне казалось раньше, что я только о тебе и думал, а на самом деле я, .кажется, всегда только думал. Теперь не то, теперь я совсем о тебе не думаю, просто ты живешь во мне и во всем. Каждую минуту встречаю я тебя на улице, ты выходишь из-за каждого угла. И. что бы ни случилось - ну, просто солнце заходит, или дождик идет, или воз едет по улице, - решительно все это имеет к тебе прямое отношение. Если бы я верил в бога, я бы сказал, что ты стала чем-то вроде божества, которому молится все на свете, и что лес склоняется над твоей могилой. Но только и этого мне мало. Я совершенно в твоей .власти, Ленка.

Была ты бешеной, радостной, и маузер на боку,- а кончилось все здесь, за маленькой оградкой, которую мы с Рябой сделали три дня назад. Вон на могиле Зубковой стоит безносый ангел, у него чешуйчатые крылья, куда въелась многолетняя грязь. Это была, кажется, генеральша. Ну да все равно.

Тогда утром Хозяйка сразу же взяла след. Мы ломили с ней через чащу и опять до той же самой реки - ты помнишь этот обычный их ход. Каждый день я в этом лесу. Сперва (подхожу к тому месту, где, говорят, ты лежала - между корнями сосен, что растут у дороги. Потом иду по лесу. Все надеюсь, что увижу что-нибудь, чего не заметили сразу,- ведь это бывает? Вчера встретил там Дениса. Было очень рано и роса. Мы не заговорили и даже не поздоровались. Ты была с нами, дорогая.

Денис не сразу рассказал мне, как это произошло, ему очень не хотелось рассказывать, но все-таки он рассказал. Луна светила очень ярко, .все было бело и хорошо видно. Ты шла не оглядываясь и высоко держа голову. Легко несла перекинутые -через плечо узлы. Слишком уж независимо, говорит Денис. Еще -бы.

В такой тишине, должно быть, выстрел прозвучал очень страшно. Мы все думали, что они остановят тебя, как останавливали до сих пор всех, а они стреляли в спину. Потом кто-то из -них подбежал посмотреть, как ты умираешь. Первым выстрелил Водовозов, за ним Денис Петрович. Парни бежали в лес.

Ты шла, высоко подняв голову. А кончилось все здесь, недалеко от ангела «бывшей Зубковой». Как это говорили да твоей могиле: «Она умерла, но дело, за которое она отдала жизнь…» Все это так, все так, но они -не должны были говорить этого -при мне. «Она умерла, но…» Я не могу этого слышать.