Болотный колдун

По лесу в нашу сторону быстро движутся какие-то темные фигуры. Приглядевшись, я различаю в руках у некоторых увесистые суковатые палки.

Школяры возвращаются! Вот и сходили за пауками…

Опрокинув кресло, я перепрыгиваю через разный хлам, ударяюсь о многочисленные углы, кубарем скатываюсь по темной лестнице, пролетаю класс и выскакиваю в нижний коридор.

Налево или направо?! Бегу направо. Тут должна быть лестница на кухню, но вместо этого я вижу дверь. Открываю ее – ступени наверх. Возвращаться долго – в кухню можно попасть и через верх. Взлетаю по лестнице – коридор! Пот застилает глаза – скорее! А в какую сторону?! Тут, наверное, только Мастер разберется. И вдруг слева, из недр коридора, раздаются приглушенные голоса и топот ног. Я бросаюсь обратно – но поздно! Сзади слышны крики:

– Вот он! Держи его!!

Через три ступеньки – вниз, в подземный ход, и огромными скачками мимо класса и дальше, к Федору! Вот и лестница наверх, в кухню. Головой подкидываю люк.

– Федор!!!

А в дверь уже колотят, хорошо, что он ее запереть догадался, чернокнижник доморощенный! Сдвинув тяжелую лавку на люк, я наваливаюсь на нее всем телом.

– Открывай!! – ломятся в дверь.

Снизу в люк тоже бьют чем-то тяжелым. Федор, пометавшись по кухне, прячет сумку с книгами за низкий шкаф, набитый глиняной посудой. Потом достает из своего мешка камышовую трубку и манит меня за собой.

Что он еще придумал?

Дверь угрожающе трещит под ударами, да и люк в полу вот-вот не выдержит.

В углу кухни стоит широкая бочка с водой. Федор сдвигает тяжелую крышку – воды только на треть.

– Полезай!

– Да ты что?!

– Полезай, живо! – он почти запихивает меня в воду.

– Брр! – Вода ледяная, несмотря на духоту в кухне.

Федор ныряет следом, мы с трудом умащиваемся в бочке. Он ломает трубку и, сунув мне в рот половину, топит меня. Сам же, пригнувшись, задвигает крышку на прежнее место и тоже погружается. Вода поднялась под самый край. Интересно, сколько мы так высидим? Из-под воды ничего не слышно. Что там делается?

Проходит пять, десять минут…. Мне кажется, нам уже никогда не всплыть. Я совершенно околел и вот-вот превращусь в ледышку. Вдруг свет проникает в бочку – крышка сдвигается!

От неожиданности я выпускаю трубку изо рта, и, поперхнувшись ледяной водой, вскакиваю, бешено кашляя.

Торжествующие вопли раздаются со всех сторон. Нас выдергивают из бочки и тащат, угощая пинками и затрещинами.

– Стойте! – командует Морквин. Он, не спеша, взвешивая в руке, снимает со стены тяжелую кожаную плеть. – Мастер говорил о двадцати плетях…

Федора останавливают и, крепко держа за руки, живо поворачивают спиной.

Плеть поднимается и тяжеленный, крученый удар обрушивается на него! Мы так околели, что совершенно не способны к сопротивлению. Федор получает еще несколько ударов, и староста, не без сожаления говорит, сворачивая плеть:

– Остальное – утром! Надо же и на завтра что-то оставить.

Нас волочат вниз и, толкнув в спину, запирают в темноте. Отвратительно лязгает засов.

Мы снова в том самом погребе. Только на этот раз вырваться отсюда нам, кажется, не удастся. Чтоб хоть как-то согреться, я начинаю бегать по земляному полу, трясясь от холода и подпрыгивая на негнущихся ногах. Федор выливает из обуви воду и, скрестив ноги, усаживается на пол.

– Вставай, замерзнешь!

– Отлезь, я согреюсь раньше тебя.

«Опять за свои штучки», – думаю я, продолжая описывать круги по подвалу.

Самовнушением занялся. Сейчас, наверное, повторяет про себя: мне тепло, тепло, уже жарко…

Не выдержав, Федор вскакивает и принимается носиться с бешеной скоростью. «Самовнушение не помогло», – делаю я вывод, размахивая руками, как ветряная мельница. Становится чуть теплее. Вот только одежда не просыхает в таком холоде.

– Как ты думаешь, что с нами сделают, когда Мастер вернется?

– В пауков превратят!

– Ты что, серьезно?!

– Ну, может и не станут в пауков. А вот бросить в омут – это у них, я думаю, запросто…

От этих разговоров становится совсем тоскливо. Неужели, нет выхода?

– Да – а, – подливает масла в огонь Федор, – в восьмом классе учиться, кажется, не придется. Ты ведь так это не любишь…

– Да ты что?! Когда я говорил, что не люблю учиться?! Но не в этой же школе!

– Он еще выбирает! – усмехается Федор, собираясь, видимо, поговорить о пользе любого образования, даже в школе Мастера.

Но в это время за дверью слышатся тихие крадущиеся шаги.

– За нами?!

– Не таились бы так. На место!

И мы занимаем позиции по обе стороны ступеней. Натягивать веревку времени нет, да и второй раз этот номер может не пройти.

Засов тихо сдвигается. Кто-то беззвучно спускается к нам.

– Эй! – приглушенный шепот нарушает тишину погреба. Мы – ни звука.

– Где вы там? – кто-то делает неуверенный шаг в глубину нашей клетки. Человек оказывается спиной к нам и стоит, всматриваясь в темноту.

– Спите вы, что ли?