Болотный колдун

На столе, на круглом блестящем подносе скалит зубы голова в круглых зеркальных очках. И голова эта принадлежит Федору!

– О-о-о! – вздох ужаса, словно ветер, проносится по залу.

Ученики, как зачарованные, не в силах отвести взгляд от жуткого зрелища. Рыжий, еще крепче зажмурившись, с неожиданной силой вцепляется в мое колено.

– Ух-ху-ху! – ухает филином голова.– Кто посмел зайти в мою комнату?! Я остался в замке и вернулся к вам!..

Большие, в пол-лица зеркальные очки почти до неузнаваемости меняют лицо Федора. В стеклах отражаются языки пламени от факелов, и ученики, и вся комната.

Я осторожно хватаю Рыжего за руку. Пробую оторвать ее от своего колена. Да где там! Вцепился со страху, как клещ.

Внезапно над столом вспыхивает ослепительный шар. Когда я, наконец, вместе со всеми, открываю глаза – на блестящем подносе лежит только смятый черный бархат. Никакой головы нет…

Что такое?!

И тут из дальнего угла над самым полом разносится странный металлический голос:

– Ступайте все в лес, бездельники! К вечеру пусть каждый из вас принесет листьев вереска, волкозуба и лебеды. И шишек хмеля, белены, а главное – не забудьте пырея ползучего! А ты, Морквин! – на миг голос угрожающе замирает, – дюжину самых больших, черных и жирных пауков! И чтобы возрастом не моложе семидесяти лет!

Слышно, как Морквин на своем конце лавки принимается громко икать.

– Здесь останется тот, кто сидит последним!

Это же я!..

А голос продолжает:

– Если ты солгал и послан лазутчиком – быть тебе вороной!

Напуганные ученики бесшумно вытягиваются из класса, старательно отводя от меня глаза. Как ветром сдуло!

– Пропал парень! – доносится из-за двери.

«Это Рыжий», – успеваю подумать я и остаюсь один.

Мысли беспорядочно копошатся в моей голове. Никакого объяснения происходящему я не нахожу. Колдовство, магия? Неужели Мастер обезглавил Федора?! Я уже готов предположить самое худшее, но в это мгновение слышу тихо, но отчетливо:

– Закрой дверь на засов!

«Спокойно», – говорю я себе и иду закрывать дверь. Когда я возвращаюсь, на блюде снова лежит голова Федора.

– Подойди ближе!

Медленно, едва переставляя ватные ноги, подхожу.

– Еще ближе!..

Но я не в силах сдвинуться с места.

– Послушай, или ты поможешь мне выбраться из этого ящика, или я превращу тебя не в ворону, а в паука! – в голосе Федора, вернее его головы, ясно слышна угроза.

– Ты бы не мог как-нибудь сам? – бормочу я, – мне что-то не по себе…

– Болван! – взрывается Федор, – посмотри вниз!

Я опускаю глаза. Между кривыми ножками стола – мои собственные грязные кеды!

Точно – отражение повторяет все мои движения.

– Понял теперь? Между ножками – зеркало, и издалека кажется, что ничего нет. Помоги же, осел! У меня голова застряла в этой щели. Тяни за край подноса!

Я послушно тяну за холодное тяжелое блюдо, и половинка его сдвигается в сторону вместе с половинкой столешницы.

Под столом на корточках сидит Федор и держит под мышкой ворону. Клюв у мудрой птицы обвязан веревочкой, и она только испуганно таращится на меня. Кряхтя, Федор выбирается из моего ящика, и секрет «головы» сразу становится ясен. В зеркалах, закрепленных под небольшим углом, отражается каменный пол. Большой медный поднос с круглым отверстием в центре, распилен пополам. Половинки его приклеены к раздвигающейся столешнице. Остается просунуть голову в отверстие, сидя под столом – и готово!

– Ловко придумано! Как же ты догадался? И где прятался все время? А птица?

Федор освобождает клюв вороны от повязки, и она долго обиженно каркает, словно жалуясь на такое бесцеремонное обращение.

– Ты уж извини, иначе нельзя было, – это Федор вороне! – Представляешь, если бы ты закаркала, когда моя голова лежала на блюде? Как бы это выглядело – голова, да еще и каркает? Школяры бы этого не перенесли. Ничего, сейчас пойдем на кухню, поищем чего бы тебе в клюв кинуть.

– Ты что, разговариваешь с ней?!

Ворона, перестав каркать, открывает клюв и как-то по-гусиному шипит на меня.

– Ну ладно, ладно, – примирительно говорю я, – держат же люди канареек, попугаев или там скворцов. Почему бы не завести ворону?

Птица, склонив голову на бок, изучающе смотрит на меня.

– Вот что, Тим, – командует Федор, – бери зеркала и за мной! По дороге я тебе все объясню.

После некоторых усилий мне удается вытащить зеркала – они прикручены к ножкам тонкой проволокой. Федор ждет меня в самом дальнем углу зала. Зажав зеркала под мышкой, я подхожу к нему, как можно дружелюбнее улыбаясь вороне. Она лишь снисходительно каркает дважды.

И тут я замечаю, что между стенами, образующими угол, есть узкий, почти незаметный проход.

– Это потайная лестница на чердак, – сообщает Федор.

– Какая же она потайная, если ее видно.

– Ну, может, и не совсем потайная. Но только ученики ею не пользуются. Боятся, наверное, а может, Мастер запретил. Да ты сейчас сам увидишь, что это за место…

И он скрывается в темном проходе. Я за ним. Мы поднимаемся по крутой каменной лестнице, ничем не освещенной. Может, Федор уже научился видеть в темноте? Сверху раздается отвратительный скрип двери.

– Осторожно, пригнись!..