Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Пока публика тешилась спектаклем «Миллион франков», Рудольф Уленхаут со своим инженерно-механическим оркестром трудился над новой формульной машиной за высокими неприступными стенами завода в Унтертюркхайме. Деньги на это дело государственной важности расходовались огромные и без оглядки. Только в 1937 году содержание гоночного подразделения обошлось концерну Daimler-Benz в 4,4 млн рейхсмарок.[545] Гендиректор Вильгельм Киссель прямо заявил, что ему никаких денег не жалко на свою команду, поскольку речь идет о «защите национальных интересов».[546] За этой полуправдой цинично утаивался факт получения концерном от нацистского правительства уймы дорогущих госзаказов, с лихвой компенсировавших издержки концерна на финансирование заведомо убыточного гоночного подразделения со штатом в сотни человек, занятых переборкой машин после каждой гонки.[547]

Налоговые льготы, разогнанные профсоюзы, ввод в эксплуатацию национальной сети автобанов – буквально все играло на руку и способствовало непомерному обогащению Daimler-Benz на зависть другим автомобилестроительным компаниям. Валовая прибыль вследствие увеличения объемов производства и отдачи от инвестиций ежегодно росла как на дрожжах. Ключевую роль в успехе концерна сыграла колоссальная программа перевооружения. Заводы Daimler-Benz теперь пекли военную технику как пирожки. Имея такого агента прямого влияния лично на Гитлера как член совета директоров Якоб Верлин, концерн выигрывал конкурсы и получал крупные госзаказы один за другим. Если же (точнее сказать, «когда же наконец») разразится вой на, полагали в руководстве концерна, дела пойдут еще лучше.[548]

Для того, чтобы не выпасть из фавора у рейхсканцелярии и продолжать уводить самые лакомые куски пирога госзаказов из-под носа у конкурентов из Auto Union, Кисселю, по его здравому разумению, нужно было во что бы то ни стало вернуть своей команде Mercedes-Benz безраздельное господство на трассах гоночных Гран-при, отобранное у нее главными соперниками в сезоне-1936. Планирование контрудара началось еще с зимы. Работами по-прежнему руководил Уленхаут, но теперь в помощь ему концерн заручился услугами самого Фердинанда Порше, у которого истек срок контракта с Auto Union, после чего он получил от Daimler-Benz предложение стать консультантом по конструкции будущих гоночных Mercedes-Benz.

Исходя из их многолетнего опыта, было изначально ясно, что выбор в Унтертюркхайме снова сделают в пользу трехлитрового двигателя с наддувом, а не 4,5 л без оного. На совещании 23 марта 1937 года это и было формально подтверждено. В новом сезоне команда будет выступать на машинах, оснащенных моторами V12 3,0 л с нагнетателями. Новое шасси инженеры-конструкторы решили спроектировать не с нуля, а посредством радикального усовершенствования модели гоночного шасси образца 1937 года: сместив карданный вал в сторону от центральной продольной оси, им удалось сделать посадку кресла пилота еще ниже. Испытания макетов в аэродинамической трубе позволили существенно улучшить обтекаемость корпуса.[549] После серии доработок все эти идеи обрели очертания полностью завершенного проекта, и совет директоров Daimler-Benz дал добро на выпуск сразу пятнадцати болидов новой модели, получившей кодовое обозначение W154.[550]

В августе, пока инженеры и механики Mercedes занимались постройкой новых гоночных машин, Нойбауэр как раз и отрядил своих людей на Монлери, чтобы те зафиксировали там всевозможные характеристики скорости и маневренности новых формульных Bugatti и Delahaye: как они проходят повороты? Какое ускорение демонстрируют на прямых? Нойбауэр хотя и не верил в способность французов составить конкуренцию его машинам в следующем сезоне, решил все-таки лишний раз в этом удостовериться.[551]

Мсье Шарль и Жан Франсуа считали Delahaye 145 полностью готовой к попытке заезда за «Миллионом». Не отличавшаяся терпеливостью Люси, будь ее воля, давно бы ее предприняла. Один лишь Рене по-прежнему не испытывал уверенности в том, что она увенчается успехом.[552]

В четверг 26 августа он провел несколько часов в тренировочных заездах на Монлери. Поломка коробки передач оказалась досадной случайностью, да и устранили ее быстро. Бежала 145-я теперь очень хорошо. Для повышения скорости механики облегчили машину до предела, сделав полыми все детали, включая шасси, какие только могли без ущерба для прочности конструкции. Каждый грамм был на вес золота. Даже педали газа, тормоза и сцепления теперь были испещрены отверстиями.[553]