Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Решительно настроенный на победу Широн все сорок кругов мчался по трассе на своей P3, будто одержимый, не щадя двигателя и вздымая клубы пыли. Две другие Alfa Romeo приотстали, сдерживая атаки Ганса Штука из Auto Union – единственного немецкого преследователя, все еще сотрясавшего воздух над извивистой лентой трассы зычным ревом мотора. Но на тридцать втором круге поломка остановила полет и последней «серебряной стрелы»[247].

Несостоявшийся триумф немцев, однако, не был воспринят как фиаско никем, включая их самих. Все прекрасно видели, как маневренно летели по трассе их серебристые эскадрильи на немыслимых ранее скоростях, и всем было понятно, что после устранения выявившихся болезней роста им по силам сделаться непобедимыми.

Помимо победы в Гран-при на счету Широна в той гонке оказался и новый рекорд средней скорости прохождения трассы – 137 км/ч. Второе место занял Варци, третье – еще одна Alfa Romeo P3[248], то есть, Scuderia Ferrari выиграла гонку вчистую.

Публика радовалась триумфу соотечественника, но все-таки победа Луи оставила у французов горьковатый привкус из-за того, что была одержана на итальянской машине. Ни одна из Bugatti – единственных «француженок» в серии Гран-при – реальной конкуренции соперникам составить не смогла. Исход гонки в Монлери был воспринят как национальный позор, и после нее пошли острые разговоры о том, что нужно срочно что-то делать, иначе ни одной французской машине и в будущем не видать побед в Гран-при по причине их неконкурентоспособности, особенно по сравнению с «серебряными стрелами».[249]

Через две недели под хмурым июльским небом на Нюрбургринг обрушилась лавина из 150 000 болельщиков, прибывших на Гран-при Германии. Ближайший городок Аденау был физически не в силах вместить полчища желающих воочию убедиться, что их фюрер действительно вывел новую породу непревзойденных гоночных машин. В сосняках на склонах холмов были разбиты палаточные лагеря, а один полк коричневорубашечников даже прибыл пешим строем из Берлина точно к началу гонки.

Со своего места на стартовой решетке Руди Караччоле открылись виды, не уступающие съездам НСДАП в Нюрнберге: над главной трибуной развеваются знамена со свастиками; вдоль стартовой прямой с важным видом вышагивают туда-сюда военные в начищенных до блеска высоких сапогах; низко-низко над автодромом пролетает Ju 87 Stuka, возвещая о прибытии корфюрера Хюнлайна, «верховного главы нацистского автоспорта». Гулкий рев мотора штурмовика-бомбардировщика сменяется фанфарами военного оркестра, парадным шагом марширующего по треку перед открытым «Мерседесом» с Хюнлайном на заднем сиденье в окружении мотострелкового эскорта в черных шлемах. Корфюреру NSKK к избытку почестей было не привыкать. Дослужившись в годы Первой мировой вой ны до командира батальона, Адольф Хюнлайн вскоре после вынужденной демобилизации влился в ряды нацистской партии, как только услышал в 1920 году зажигательную речь своего тезки Гитлера о том, что Германия «никогда не согнется, никогда не капитулирует». После Пивного путча Хюнлайн с Гитлером шесть месяцев отсидели в одной камере Ландсбергской тюрьмы и сдружились там в достаточной мере для того, чтобы избавить главкома мотомеханизированных вой ск от попадания под устроенную месяцем ранее «чистку».

Лимузин остановился у здания штаба гонки, и Хюнлайн, спешившись и не обращая внимания на почтительно расступившихся хронометристов, взошел на устроенную на крыше трибуну, где уже́ собрались другие высокопоставленные нацистские бонзы. Стоя плечом к плечу, замерли при первых звуках гимна Германии – и затянули хором: “Deutschland, Deutschland über alles, / Über alles in der Welt ”[250], – пока на высокий флагшток над трибунами вздымали неимоверных размеров красное полотнище с черной свастикой в белом круге.[251]

По завершении исполнения гимна, Хюнлайн в увешанном медалями кителе выступил вперед и объявил гонку открытой. Держался он прямо навытяжку, отведя плечи назад, выпятив грудь и будто пытаясь придать себе хоть несколько сантиметров роста за счет осанистой выправки. Пятидесятидвухлетний Хюнлайн хотя и был низкорослым, зато лицо имел суровое и волевое, с руб леными скулами, тяжелой нижней челюстью и высоким за счет залысин лбом под высоким зачесом светло-каштановых волос на яйцевидном черепе. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что улыбки из этого человека не вытянешь даже под пытками. Известный своей откровенностью и прямотой Хюнлайн, будучи не «человеком дела», а не мыслителем, решил поставленную перед ним задачу кадрового укомплектования NSKK оперативно и эффективно – путем постановки под нацистские знамена всех имевшихся в Германии автоклубов, повсеместного открытия школ вождения и набора в них сотен тысяч молодых людей, включая членов гитлерюгенда. Кроме того, он вел неустанную «битву за моторизацию Германии» еще и путем массированной пропаганды.