Большая гонка. Драма на миллион. Легендарная история о том, как еврейский гонщик, американская наследница и французское авто посрамили гитлеровских а

Лори Шелл, сам обладая телосложением матерого морского волка и легко перенося нещадную качку, решил как-то приободрить Рене и заверил его, что на суше их ждут такие испытания, по сравнению с которыми этот шторм покажется сущим пустяком. По прибытии в Ставангер выяснилось, что времени до старта осталось в обрез. И, хотя оба больше суток не спали и не ели, 26 января в 13:00 Рене в подбитом мехом черном кожаном плаще выехал на стартовое поле. К тому времени все – от устроителей до местных зрителей и тридцати экипажей – уже лучились добрым настроением и энтузиазмом в свете проглянувшего из-за рассеявшихся туч солнца.

За первый час Рене в разминочном темпе преодолел 65 км. Ему нравилось и легкость компактной Delahaye, и то, что малая мощность ее двигателя с лихвой компенсируется приемистостью, и цепкость тормозов, и чуткость рулевого управления. Отменная по всем ощущениям машина.

Затем дорога превратилась в ледяной каток, продуваемый порывистым боковым ветром. Рене сбросил скорость, однако выяснилось, что 135-ю упорно ведет в боковое скольжение. Сам он раньше с подобным не сталкивался, поскольку ни на обласканном солнцем Лазурном берегу, где он учился вождению, ни на гоночных трассах и автодромах опыта езды по льду не наберешься.

Они с Лори обули шины в цепи, но дальше дорога делалась все хуже и хуже. На первом трехсоткилометровом отрезке маршрута до контрольного пункта в Кристиансанне по поросшему соснами норвежскому взморью они обошли с десяток машин соперников, застрявших в придорожных сугробах. Большинство из них выбились из графика и получили кучу штрафных очков, а два экипажа и вовсе решили сняться с Ралли.

Смеркаться начало рано, а Рене как раз только пошел в атаку на затяжной подъем до высокого перевала. До белых костяшек сдавливая обод руля, он изо всех сил сражался за то, чтобы удержать Delahaye на трассе. О долев-таки перевал, он хотел было вздохнуть с облегчением, но не тут-то было: слаломный спуск по обледеневшему серпантину оказался еще коварнее подъема, но он и с ним в итоге справился без приключений. В Кристиансанн они успели вовремя, хотя и за считанные минуты до истечения контрольного времени. А вот одиннадцать экипажей соперников опоздали и потеряли зачетные баллы.

После короткого отдыха они вернулись на трассу, которая теперь походила на проруб ленный в слежавшемся снегу коридор. Стены его вздымались выше крыши их Delahaye и были настолько плотными, что потеря управления по последствиям была бы ничем не лучше аварии в бетонированном тоннеле. Тут Рене наконец по-настоящему зауважал Люси за ее раллийные достижения.

Через сотню километров после Кристиансана у них лопнула и намоталась на тормозной барабан колесная цепь. Рене удалось остановить 135-ую на обочине впритирку к снежной стене, и они с Лори бросились устранять проблему. Пока они в ночи, да на арктическом холоде расшатывали и выколупывали эту цепь, не только руки, но и лица у обоих заледенели до полной потери чувствительности. Десять минут прошло. Полчаса прошло. Пока они сражались с неподатливой цепью, соперники их один за другим объезжали по узкой дороге – хорошо хоть, что аккуратно. Они мерзли, а время таяло, в конце концов удалось перекусить цепь клещами.

Был потерян почти час, а и они ринулись наверстывать его на оставшихся до Осло 240 км. Машина устойчиво неслась по колее, наезженной в раскатанном утрамбованном снегу ушедшими вперед соперниками. Но стоило сойти с этих «рельсов», как они их сами назвали, как корма начинала выписывать акробатические этюды.

Прибыв на контрольный пункт с шестиминутным опозданием, Рене и Лори отделались всего тремя штрафными очками, однако свой шанс выйти на первое место упустили, хотя и остались в числе лидеров на своем маршруте. Такими превратностями судьбы Ралли Монте-Карло как раз и славилось.

Лори и Рене продолжили свой путь на юг к шведскому Гетеборгу, а оттуда – к переправе в Данию. Рене научился вполне доверять Delahaye и в меру рисковать в таких поворотах и виражах, где вылет в придорожные сугробы грозил им потерей максимум нескольких минут на работу совковыми лопатами. С каждым часом он чувствовал себя за рулем все увереннее.[450]

Увы, столь же уверенным овладением навыками навигации Рене похвастаться не мог. Большинство дорожных указателей были залеплены снегом и не читались, и он не раз пропускал нужные повороты, пока Лори спал, а выяснялось это лишь после его пробуждения.

На одном перекрестке Рене и вовсе запутался и полностью утратил пространственную ориентацию. Растолкав Лори, он попросил подсказки: «Куда тут ехать-то?»

– А сам, без меня ты бы куда повернул, а, Рене? – полюбопытствовал Лори.

– Налево.

– А нужно направо, Рене.

После того, как эта история повторилась несколько раз подряд, Рене понял, что Лори можно даже и не спрашивать, а смело поворачивать в сторону, противоположную той, которую ему подсказывает интуиция, – и после этого они стали прибывать во все контрольные пункты с солидным запасом по времени относительно графика.[451]