Большая грудь, широкий зад

Ночь была темная, хоть глаз выколи, и старшая сестра в своем черном халате, спрятав лицо под черной вуалью, пробралась через сточную канаву в усадьбу Сыма. Ориентируясь на кислый запах пота, она подобралась к ярко освещенной комнате. Плитки двора поросли зеленоватым мхом, идти было скользко. Сердце, готовое выскочить, бешено колотилось в горле. В руке она судорожно сжимала нож, во рту стоял металлический привкус. Сестра приникла к щели в створчатой двери, и открывшаяся перед ней картина ужаснула ее и потрясла. Колеблющийся свет большой оплывшей свечи отбрасывал пляшущие тени; на зеленых плитках пола валялась беспорядочно разбросанная серая форма, чей-то грубый носок повис на краю палевого унитаза. На худом смуглом теле Цзян Лижэня в чем мать родила распласталась Паньди. Лайди влетела в комнату, но тут же застыла перед бесстыдно выставленными ягодицами младшей сестры; в ложбинке на копчике поблескивали капельки пота. Ненавистный Цзян Лижэнь, которого Лайди вознамерилась прикончить, был надежно защищен.

– Убью! Убью обоих! – закричала она, высоко занеся нож.

Паньди скатилась под кровать, а Цзян Лижэнь, схватив одеяло, рванулся к старшей сестре и повалил ее на пол.

– Так и знал, что это ты! – ухмыльнулся он, сдернув вуаль.

– Японцы капитулировали! – крикнула пятая сестра, остановившись у ворот, и снова выбежала на улицу, потащив за собой и меня. Рука у нее была влажная от пота, в этом запахе я учуял еще и примесь табака. Этот был запах ее мужа, Лу Лижэня, который сменил фамилию с Цзян на Лу в память о командире батальона, героически погибшем при разгроме бригады Ша. Вместе с потом пятой сестры его запах разносился по всей улице.

Там кричали и прыгали от радости бойцы батальона, многие со слезами на глазах; они наскакивали друг на друга, хлопали по плечу. Кто-то забрался на совсем уже накренившуюся колокольню и ударил в старинный колокол. Народу на улице становилось все больше: кто пришел с гонгом, кто привел молочную козу на веревке, один даже принес кусок мяса, который подпрыгивал на листе лотоса, как живой. Мое внимание привлекла женщина с медными колокольчиками на груди. Она как-то странно пританцовывала, груди у нее прыгали вверх-вниз, и колокольчики громко звенели. В воздухе висели тучи пыли, все орали до хрипоты. Стоявшая в толпе Птица-Оборотень вертела головой туда-сюда, а немой тыкал своими кулачищами каждого, кто случался рядом. Из усадьбы Сыма солдаты принесли на руках Лу Лижэня, высоко подняв его, как бревно. С криками «Эге-гей! Эге-гей!» они подбросили его в воздух аж до верхушек деревьев, потом еще и еще раз…

– Лижэнь! – кричала пятая сестра, держась за живот, и слезы текли у нее по лицу. – Лижэнь! – Она пыталась протиснуться среди солдат, но всякий раз ее выпихивали сомкнувшиеся тощие задницы.

Перепуганное этим бурным весельем, солнце заметно прибавило ходу и вскоре присело на землю передохнуть, откинувшись на деревья по гребню песчаных холмов. Кроваво-красное с головы до ног, истекая потом и полыхая жаром, всё в каких-то пузырях, оно переводило дух, словно седовласый старец, и наблюдало за этой толпой.

Сначала в пыль упал один человек, за ним повалилось еще несколько. Поднятая пыль мало-помалу оседала, покрывая лица людей, их руки и пропитанные потом тужурки. В кроваво-красных лучах на улице лежало множество недвижных тел, подобных мертвецам. Стали сгущаться сумерки; с болот и прудов, заросших камышом, потянул прохладный ветерок, он принес с собой гудок паровоза, тянувшего состав через мост. Все навострили уши, прислушиваясь. А может, я один навострил уши.

Война Сопротивления победно завершилась, но Шангуань Цзиньтуна отлучили от груди. Появились мысли о смерти. Хотелось прыгнуть в колодец или броситься в реку.

Из груды валяющихся на улице тел стала медленно выползать фигура в желтом от пыли халате. Встав на колени, она принялась откапывать из пыли нечто такого же цвета, как и ее халат, как и все остальное на улице. На руках у нее появилось одно существо, потом другое. Оба верещали, как гигантская саламандра85. Посреди бурной радости празднования победы в войне Сопротивления третья сестра, Птица-Оборотень, родила двух мальчиков.