Большая грудь, широкий зад

Нас обогнали верхом на лошадях Сыма Ку и Бэббит. По их лицам было видно, что оба в приподнятом настроении. Сыма Ку помахал в нашу сторону кулаком. На вершине горы какие-то желтокожие пытались докричаться до тех, кто остался внизу. Сыма Ку поднял плеть, огрел пару раз своего скакуна-полукровку, и лошадка шустро рванула в гору. Вслед за ним устремился и конек Бэббита. Американец сидел ровно и невозмутимо, как и тогда, на верблюде. Длинные ноги в стременах свисали чуть ли не до земли, лошадь под ним смотрелась комично, но шла быстро.

– Нам тоже надо бы поторопиться, – заявила вторая сестра и пришпорила мула пятками.

Никто, конечно, не посмел перечить уважаемой супруге командира, возглавлявшей группу приглашенных. Шагавшие за нашим мулом представители народа, известные в округе люди, хоть и подзапыхались, но никто и не думал жаловаться. Мы с Лайди следовали вплотную за Чжаоди с Сыма Ляном. Не видные за ее черным халатом соски терлись мне о спину, и я блаженствовал, вспоминая, что было тогда, в ослином корыте.

На вершине ветер дул гораздо сильнее, белый ветроуказатель хлопал под его порывами, а красные и зеленые шелковые ленты на нем плясали, как рулевые перья фазана. Несколько солдат что-то сгружали с верблюдов. Верблюды стояли мрачные, со следами жидкого помета на закрученных хвостах и на бабках задних ног. На прекрасных, богатых разнотравьем лугах дунбэйского Гаоми отъелись мулы и лошади отряда Сыма Ку, коровы и овцы местных жителей – все, кроме этой горстки горемычных верблюдов. От непривычной воды и еды у них молотками торчали острые кострецы, ноги стали как спички, а всегда гордо возвышавшиеся горбы походили теперь на початые мешки, которые свешивались набок, угрожая упасть.

Солдаты расстелили на земле большой ковер.

– Помогите госпоже, – скомандовал Сыма Ку.

Подбежавшие бойцы спустили на землю Чжаоди с ее большущим животом, сняли наследного принца Сыма Ляна. Потом помогли сойти почтенной тетушке Лайди, поставили на землю младшего дядюшку Цзиньтуна и младшую тетушку Юйнюй. Мы, как уважаемые гости, уселись на ковер. Остальные встали у нас за спиной. В толпе мелькнула Птица-Оборотень, Чжаоди призывно махнула ей рукой, но Линди спрятала лицо за спиной Сыма Тина. У того болел зуб, и он стоял, держась за распухшую щеку.

Мы сидели почти на «затылке» Буйвола, перед нами была его «морда». Он словно нарочно опустил морду к груди, чтобы получился нависающий утес метров пятьсот высотой. Ветер проносился у нас над головами, он дул в сторону деревни. Небо над ней заволакивали легкие, как дымка, облака. Хотелось высмотреть наш дом, но виден был лишь аккуратный квадрат усадьбы Сыма Ку с ее семью входами. Колокольня, сторожевая вышка – все было маленьким, изящным. Равнина, река, озеро, луга, нескольких десятков круглых, как зеркальце, прудов, вкрапленных среди лугов. Стадо лошадей величиной с козу, стадо мулов не больше собаки – все это хозяйство отряда Сыма. Шесть коз, крошечных, как кролики, – собственность нашей семьи. Самая большая и самая белая – моя, матушка выпросила ее у второй сестры; та озадачила адъютанта по снабжению, и он послал за ней в горный район Имэншань. У стоявшей рядом с моей козой девочки голова напоминала кожаный мячик. Но я-то знал, что никакая это не девочка, а очень даже взрослая девушка и голова у нее куда больше кожаного мячика. Потому что это моя шестая сестра Няньди. Сегодня она повела коз пастись далеко, но совсем не ради них, просто ей тоже хотелось посмотреть на полеты.

Сыма Ку и Бэббит уже спешились, и их маленькие лошадки свободно разгуливали по «голове» Буйвола, ища распустившиеся цветки люцерны. Бэббит подошел к краю обрыва и глянул вниз, будто прикидывая на глаз высоту. Выражение его мальчишеского лица было серьезным. Потом задрал голову и посмотрел в небо. Бескрайние бирюзовые просторы, придраться не к чему. Прищурившись, он поднял руку – якобы проверить силу ветра. Это было явно лишним: «колбаса» ветроуказателя звонко хлопала, ветер раздувал нашу одежду, а ястреба в небе бросало и крутило, как сухой листок, – чего руку-то поднимать? Сыма Ку все это время ходил за ним как хвостик и с преувеличенным старанием повторял все движения. Он тоже был крайне сосредоточен, но я чувствовал, что это спектакль.

– Добро, – неестественным голосом проговорил Бэббит. – Можно начинать.

– Добро, – тем же тоном повторил Сыма Ку. – Можно начинать.

Солдаты притащили два тюка и раскрыли один из них, вытянув казавшееся бескрайним полотнище белоснежного шелка. За ним тянулись какие-то белые веревки.