Большая книга психики и бессознательного. Толкование сновидений. По ту сторону принципа удовольствия

По поводу клинических и этиологических отношений между сновидением и психозами я хочу привести следующие примеры. Хонбаум (Hohnbaum, 1830) сообщает (по Краусу [Krauß, 1858]), что первой вспышке безумия часто предшествовало тревожное, кошмарное сновидение и что преобладающая идея была связана с этим сном. Санте де Санктис приводит аналогичные наблюдения над параноиками и считает сновидение для некоторых из них «vraie cause déterminante de la folie»[68]. Психоз может разразиться вслед за сновидением, содержавшим бредовую идею, или медленно развиваться благодаря последующим сновидениям, которым приходится пока еще бороться с сомнениями. В одном из случаев, описанном де Санктисом, за взбудоражившим сновидением последовали легкие истерические приступы, а затем возникло тревожно-меланхолическое состояние. Фере (Féré, 1886) (по Тисье [Tissié, 1898]) сообщает об одном сновидении, следствием которого явился истерический паралич. Здесь сновидение предстает пред нами как причина душевного расстройства, хотя точно так же мы вправе сказать, что первые признаки душевного расстройства проявились в жизни во сне, что оно впервые прорвалось в сновидении. В других примерах сновидение содержит болезненные симптомы, или же психоз ограничивается жизнью во сне. Так, например, Томайер (Thomayer, 1897) обращает внимание на страшные сны, которые следует понимать как эквиваленты эпилептических приступов. Аллисон (Allison, 1868) (по Радештоку [Radestock, 1879]) описал ночное умопомешательство (nocturnal insanity), при котором днем люди внешне совершенно здоровы, тогда как ночью у них регулярно возникают галлюцинации, приступы бешенства и т. п. Аналогичные наблюдения имеются у де Санктиса (de Sanctis, 1899) (эквивалент паранойи в сновидении алкоголика – голоса, обвинявшие супругу в неверности) и у Тисье. Тисье (Tissié, 1898) приводит огромное множество наблюдений, сделанных в недавнее время, в которых поступки патологического характера (совершенные на основе бредовых идей, навязчивые импульсы) вытекают из сновидений. Гислен (Guislain, 1833) описывает случай, в котором сон сменялся перемежающимся помешательством.

Нет сомнений в том, что когда-нибудь наряду с психологией сновидения врачи будут заниматься также психопатологией сновидения.

Особенно часто в случаях выздоровления от душевной болезни можно выявить, что при здоровом функционировании днем жизнь во сне продолжает носить характер психоза. Грегори (по Краусу – Krauß, 1859), по-видимому, первым обратил внимание на это явление. Макарио (Macario, 1847) (по Тисье [Tissié, 1898]) рассказывает об одном маньяке, который через неделю после своего полного выздоровления снова испытал в сновидениях скачку идей и бурные импульсы своей болезни.

Что касается изменений, которые претерпевает жизнь во сне при длительном психозе, то здесь пока еще было проведено слишком мало исследований[69]. И наоборот, внутреннее сходство между сновидением и душевным расстройством, проявляющееся в значительном совпадении обоих явлений, уже давно привлекало к себе внимание. Согласно Маури (Maury, 1853), первым на это указал Кабанис в своих «Rapports du physique et du moral» (Cabanis, 1802), после него это отмечали Лелю (Lélut, 1852), Моро (Moreau, 1855) и особенно философ Мэн де Биран (de Biran, 1834). Но несомненно, это сравнение является более давним. Радешток (Radestock, 1879) в главе, в которой он его обсуждает, приводит целую подборку высказываний, доказывающих аналогию между сновидением и сумасшествием. Кант говорит в одном месте (Kant, 1764): «Сумасшедший – это человек, грезящий наяву». Краус (Krauß, 1859): «Безумие есть сновидение в бодрствовании». Шопенгауэр (Schopenhauer, 1862, Bd. l) называет сновидение кратковременным сумасшествием, а сумасшествие – длительным сновидением. Хаген (Hagen, 1846) характеризует делирий как сновидение, но вызванное не сном, а болезнями. Вундт в «Физиологической психологии» (Wundt, 1874) говорит: «Фактически в сновидении мы сами можем пережить почти все явления, с которыми мы встречаемся в домах для умалишенных».

Отдельные соответствия, на основе которых проводится такое сопоставление, Шпитта (Spitta, 1882) (впрочем, во многом по аналогии с Маури – Maury, 1853) перечисляет следующим образом: «1) Исчезновение или ретардация самосознания, вследствие чего отсутствие знания о состоянии как таковом, то есть неспособность удивляться, недостаток морального сознания; 2) измененное восприятие органами чувств, а именно – сниженное во сне и в целом существенно повышенное при умопомрачении; 3) соединение представлений между собою исключительно по законам ассоциации и репродукции, то есть автоматическое образование рядов и, следовательно, непропорциональность отношений между представлениями (преувеличения, фантазмы), и вытекающее из всего этого: 4) изменение, или деградация личности и иногда особенностей характера (перверсии)».