Читаем Большая книга славянской мудрости полностью

С первых же писем, как я сейчас думаю, стараясь определить суть дела, сказалось различие наших темпераментов и странное несоответствие между нами – роковое, сказал бы я. Вот как это выражалось у меня: я заранее глубоко любил и уважал Вас и Ваши стихи. Ваши мысли были необыкновенно важны для меня, и, сверх всего (это самое главное), я чувствовал между нами таинственную близость, имени которой никогда не знал и не искал. В то время я жил очень неуравновешенно, так что в моей жизни преобладало одно из двух: или страшное напряжение мистических переживаний (всегда высоких), или страшная мозговая лень, усталость, забвение обо всем. Кстати, – я думаю, что в моей жизни все так и шло и долго еще будет идти тем же путем. Теперь вся разница только в том, что надо мною – „холодный белый день“, а тогда я был „в тумане утреннем“. <…> В ту пору моей жизни, когда мы встретились с Вами, я узнал и драматическую симфонию (не помню, до или после знакомства), и вся наша переписка, сплетаясь с моей жизнью, образовала для меня симфонию необычайной и роковой сложности».

Письмо А. Блока А. Белому, 1907 год

Друзья – это две половинки целого

Как-то во время откровенной беседы Ильф и Петров признались друг другу, что испытывают чувство мучительной неуверенности в собственных силах. Поодиночке они не ощущали себя настоящими писателями, но когда работали вместе, как будто появлялся кто-то третий, уверенный, талантливый, успешный – настоящий мэтр юмористической прозы.

* * *

«Как-то, по просьбе одной редакции, мы сочинили юмористическую автобиографию, в которой было много правды. Вот она:

„Очень трудно писать вдвоем. Надо думать, Гонкурам было легче. Все-таки они были братья. А мы даже не родственники. И даже не однолетки. И даже различных национальностей: в то время как один русский (загадочная славянская душа), другой еврей (загадочная еврейская душа).

Итак, работать нам трудно.

Труднее всего добиться того гармонического момента, когда оба автора усаживаются наконец за письменный стол. <…>

Если ты не можешь прямо, откровенно, даже резко сказать другу все, что ты думаешь о нем, о его поступках, или выслушать от него такую же правду о себе, значит, вы не верите по-настоящему друг другу, не понимаете и не уважаете друг друга.

И. Гончаров

Тогда как один из авторов полон творческой бодрости и горит желанием подарить человечеству новое художественное произведение, как говорится, широкое полотно, другой (о, загадочная славянская душа!) лежит на диване, задрав ножки, и читает историю морских сражений. При этом он заявляет, что тяжело (по всей вероятности, смертельно) болен.

Бывает и иначе.

Славянская душа вдруг подымается с одра болезни и говорит, что никогда еще не чувствовала в себе такого творческого подъема. Она готова работать всю ночь напролет. Пусть звонит телефон – не отвечать, пусть ломятся в дверь гости – вон! Писать, только писать. Будем прилежны и пылки, будем бережно обращаться с подлежащим, будем лелеять сказуемое, будем нежны к людям и строги к себе.

Но другой соавтор (о, загадочная еврейская душа!) работать не хочет, не может. У него, видите ли, нет сейчас вдохновения. Надо подождать. И вообще, он хочет ехать на Дальний Восток с целью расширения своих горизонтов.

Пока убедишь его не делать этого поспешного шага, проходит несколько дней. Трудно, очень трудно“».

И. Ильф и Е. Петров

VIII. Мудрость любовная. Свет, озаряющий души

Истинная любовь, как счастливая, так и несчастная, оставляет глубокий след в каждом, кому довелось ее пережить. Судьба складывается по-разному: любовь может остаться без ответа, роковые обстоятельства могут разлучить влюбленных, чувства одного из них могут остыть. Но все, в ком вспыхнула искра этого пламени, искренне надеются, что их ждет самый замечательный сценарий: прожить вместе долгую жизнь. И такие чудеса случаются!

Во имя любви совершаются подвиги и безумства, любовь способна перевернуть мир, во всяком случае, для тех, кто попал в ее сети. Любовь – величайшая сила, исцеляющая сердца и возвышающая души; под действием этой силы человек становится чище и благороднее, в нем просыпается все лучшее, что было скрыто до важнейшего момента жизни – встречи с любимым.

Настоящая любовь бывает лишь однажды

Перейти на страницу:

Все книги серии Жемчужины мудрости

Похожие книги

Афористикон, или Самый толковый словарь
Афористикон, или Самый толковый словарь

Толковые словари, целиком составленные из афоризмов, появились давно. Наиболее известен «Словарь недостоверных определений» Леонарда Луиса Левинсона (1966); он-то и послужил ближайшим образцом для «Афористикона».«Афористикон», однако, отнюдь не является переводом словаря Левинсона. В списке использованных мною источников — несколько сотен названий; наиболее важные из них указаны в конце книги. Подобно Левинсону и его продолжателям, я иногда позволял себе слегка видоизменять исходный афоризм так, чтобы ключевое слово оказалось на первом месте.Большая часть иностранных афоризмов, включенных в книгу, переведена специально для этого издания, в основном с английского и польского, в меньшей степени — с французского и немецкого языков.Константин Душенко

Константин Васильевич Душенко

Афоризмы, цитаты