С первых же писем, как я сейчас думаю, стараясь определить суть дела, сказалось различие наших темпераментов и странное несоответствие между нами – роковое, сказал бы я. Вот как это выражалось у меня: я заранее глубоко любил и уважал Вас и Ваши стихи. Ваши мысли были необыкновенно важны для меня, и, сверх всего (это самое главное), я чувствовал между нами таинственную близость, имени которой никогда не знал и не искал. В то время я жил очень неуравновешенно, так что в моей жизни преобладало одно из двух: или страшное напряжение мистических переживаний (всегда высоких), или страшная мозговая лень, усталость, забвение обо всем. Кстати, – я думаю, что в моей жизни все так и шло и долго еще будет идти тем же путем. Теперь вся разница только в том, что надо мною – „холодный белый день“, а тогда я был „в тумане утреннем“. <…> В ту пору моей жизни, когда мы встретились с Вами, я узнал и драматическую симфонию (не помню, до или после знакомства), и вся наша переписка, сплетаясь с моей жизнью, образовала для меня симфонию необычайной и роковой сложности».
Друзья – это две половинки целого
Как-то во время откровенной беседы Ильф и Петров признались друг другу, что испытывают чувство мучительной неуверенности в собственных силах. Поодиночке они не ощущали себя настоящими писателями, но когда работали вместе, как будто появлялся кто-то третий, уверенный, талантливый, успешный – настоящий мэтр юмористической прозы
.«Как-то, по просьбе одной редакции, мы сочинили юмористическую автобиографию, в которой было много правды. Вот она:
„Очень трудно писать вдвоем. Надо думать, Гонкурам было легче. Все-таки они были братья. А мы даже не родственники. И даже не однолетки. И даже различных национальностей: в то время как один русский (загадочная славянская душа), другой еврей (загадочная еврейская душа).
Итак, работать нам трудно.
Труднее всего добиться того гармонического момента, когда оба автора усаживаются наконец за письменный стол. <…>
Если ты не можешь прямо, откровенно, даже резко сказать другу все, что ты думаешь о нем, о его поступках, или выслушать от него такую же правду о себе, значит, вы не верите по-настоящему друг другу, не понимаете и не уважаете друг друга.
Тогда как один из авторов полон творческой бодрости и горит желанием подарить человечеству новое художественное произведение, как говорится, широкое полотно, другой (о, загадочная славянская душа!) лежит на диване, задрав ножки, и читает историю морских сражений. При этом он заявляет, что тяжело (по всей вероятности, смертельно) болен.
Бывает и иначе.
Славянская душа вдруг подымается с одра болезни и говорит, что никогда еще не чувствовала в себе такого творческого подъема. Она готова работать всю ночь напролет. Пусть звонит телефон – не отвечать, пусть ломятся в дверь гости – вон! Писать, только писать. Будем прилежны и пылки, будем бережно обращаться с подлежащим, будем лелеять сказуемое, будем нежны к людям и строги к себе.
Но другой соавтор (о, загадочная еврейская душа!) работать не хочет, не может. У него, видите ли, нет сейчас вдохновения. Надо подождать. И вообще, он хочет ехать на Дальний Восток с целью расширения своих горизонтов.
Пока убедишь его не делать этого поспешного шага, проходит несколько дней. Трудно, очень трудно“».
VIII. Мудрость любовная. Свет, озаряющий души
Истинная любовь, как счастливая, так и несчастная, оставляет глубокий след в каждом, кому довелось ее пережить. Судьба складывается по-разному: любовь может остаться без ответа, роковые обстоятельства могут разлучить влюбленных, чувства одного из них могут остыть. Но все, в ком вспыхнула искра этого пламени, искренне надеются, что их ждет самый замечательный сценарий: прожить вместе долгую жизнь. И такие чудеса случаются!
Во имя любви совершаются подвиги и безумства, любовь способна перевернуть мир, во всяком случае, для тех, кто попал в ее сети. Любовь – величайшая сила, исцеляющая сердца и возвышающая души; под действием этой силы человек становится чище и благороднее, в нем просыпается все лучшее, что было скрыто до важнейшего момента жизни – встречи с любимым.
Настоящая любовь бывает лишь однажды