Большая Книга. Том 1. Имперский сирота

А вот Целиноград запомнился ему в основном ужасно вонючей водой из крана в гостинице «Турист», лучшей, между прочим, гостинице города. Вообще-то там было неплохо, имелся даже симпатичный бар с красивой светомузыкой, коктейлями и мороженым. Но в памяти отложилось лучше всего то, как они в номере открывают дверь в ванную, а оттуда отчетливо бьет в нос тухлятиной. Так бывает, когда в каком-нибудь укромном месте, чаще всего в канализационной трубе, разлагается труп какого-нибудь мелкого животного, например, мыши. Вызванная горничная удивила их еще больше: поведя из стороны в сторону носом, она сказала, что не чувствует никакого подозрительного запаха. А когда друзья набрали воды из крана и протянули ей, всем своим видом показывая, что такую воду не то, что пить, а даже использовать для умывания нельзя, случилось и вовсе страшное. Горничная взяла стакан, поднесла ко рту и без всякого усилия сделала два добрых глотка, осушив его почти на половину. Рвотных позывов такой силы у Яса не было уже давно, со времени посещения туалета в пионерском лагере «Гагаринец», однако, после этой дегустации все их дальнейшие жалобы на качество воды выглядели бы нелепо. Закрыв за горничной дверь, друзья решили так: пить все дни только лимонад, компот или кисель. На худой конец чай, хотя его тоже решено было по возможности игнорировать… Вспоминая эти города, Яс и не подозревал, сколько в его жизни будет связано потом с ними, причем с обоими.

И вот теперь – такой далекий и экзотичный для него латышский Даугавпилс. Еще бы, противоположный конец СССР, до которого из Алма-Аты даже на самолете добираться больше суток. Прибалтика во все времена в СССР была совсем другое дело. «Латвия, наверное, будет даже интереснее, чем Болгария, – думал Яс, упаковывая запасной свежепроклеенный клинок. – Почти что Германия. Это все, что ему было известно о ней в те годы. Яс тогда слабо разбирался в истории тевтонского ордена и вообще немецкого влияния на Латвию, где, как он недавно узнал, располагался Даугавпилс. Зато уважительные комментарии мамы и бабушки Наташи, которая по молодости провела в Латвии несколько месяцев в танковом гарнизоне со своим мужем, его дедушкой, Николаем, ясно давали понять: хоть Рига и не Париж, но Европой там пахнет из каждой подворотни. А когда дядя Женя сказал, что «Приключения Шерлока Холмса» снимали в основном в Риге, потому что она из всех городов СССР больше всего похожа на Англию, Яс стал ждать отъезда даже с таким же нетерпением, как полтора года назад поездки в Албену.

Дорога до Даугавпилса началась, разумеется, в алма-атинском аэропорту. Яс с удовольствием в этот раз отметил, что для своих четырнадцати лет он имеет уже довольно неплохое количество часов налета, да еще на самых лучших самолетах страны. В этот раз им повезло особенно: новый, недавно выпущенный в серию и пока еще диковинный пузатый Ил-86 принял их команду на борт до Москвы. Но не только собственно полет на прекрасном лайнере в этот раз интересовал юные дарования казахстанской школы фехтования. Ленька Полянский, старшак и заодно лучший фехтовальщик их команды, собирался показать им, щеглам, как надо срезать страшно дефицитную липучку бритвой с обивки, причем так, чтобы не было заметно. Липучка, предназначенная для добычи, располагалась внизу в центре на спинке впереди стоящего кресла. Только в этом месте она была двойной, и, сняв одну полосу, можно было не беспокоиться, что стюардесса их сдаст потом на земле в детскую комнату милиции для теплой встречи их там родителями – новый аэробус вам ведь не кукурузник. Ущерб государственного имущества, тем более, такого дорогостоящего – за это по голове не погладят, они уже понимали такие вещи. Полянский оказался хорошим учителем: через час после набора высоты добавочные липучки были аккуратно срезаны на всех рядах, где сидели фехтовальные вандалы, причем на креслах это никоим образом не отразилось. Кроме кресла сзади которого сидел Вова Решетников.