Большая книга ужасов — 57

Алые шторы закрывали обзор, и невозможно было угадать, что ждет нас впереди… Мы медленно продвигались по населенному восковыми монстрами лабиринту, когда внизу жалобно звякнул колокольчик. Кто-то вошел в дом, начал неторопливо подниматься по лестнице. Нина погасила фонарь. Едва лабиринт погрузился в темноту, как я почувствовала — манекены начали двигаться, бесшумно сошли со своих мест, обступили нас плотным кольцом, протянули навстречу свои холодные, как у мертвецов, руки. Они слышали биение наших сердец, наше дыхание и терпеливо ждали той минуты, когда сумеют оборвать наши жизни…

В помещении вспыхнул яркий, на миг ослепивший нас свет. Конечно же, восковые фигуры мирно стояли на своих местах, но мне от этого не стало менее страшно, может быть, я даже испугалась еще больше, сама не знаю почему. Я стояла возле уродливого до омерзения оборотня, которого изобразили в самый жуткий момент, когда тварь уже утратила человеческие черты, но еще не приняла облик животного. Желтые клыки урода сжимали отгрызенную руку с дорогим кольцом на указательном пальце.

— Жди здесь, я посмотрю, что происходит…

Сестра бесшумно скрылась в недрах лабиринта, оставив меня наедине с восковыми чудовищами. Маленькие злобные глазки оборотня сверлили спину, не позволяя оставаться на одном месте. Зная, что увижу еще много мерзкого и отвратительного, я все же двинулась вперед. Оборотень скрылся за алым занавесом, и тут мое внимание привлекла черная бархатная обивка стен, точнее, пересекавшая ее щель. Небольшое усилие, тихий скрип — и вот уже открытая дверка приглашала меня узнать ее тайну… Поднявшись на третий этаж, я вошла в просторную комнату, окна которой закрывали плотные ставни. Рассмотреть, что там находилось, было почти невозможно — пробивавшиеся сквозь щели тоненькие лучики света только намечали контуры предметов. А еще в комнате раздавался тихий навязчивый стук. Сначала мне показалось, что кто-то барабанит пальцами по столу, но потом я поняла, что ошиблась — вряд ли у человека могло хватить терпения не переставая выстукивать такую быструю, тревожную дробь. Скорее всего, это стучал свихнувшийся метроном. Рука скользила по стене в поисках выключателя. По правде говоря, мне не слишком хотелось включать свет — не вовремя разыгравшееся воображение рисовало жуткие картины того, что могло открыться моему взору.

Свисавшая с потолка лампочка без абажура осветила мастерскую скульптора. На стеллажах, тянувшихся вдоль стен, лежали восковые и гипсовые слепки, просторный стол был завален рисунками. Кажется, здесь можно было расслабиться. Подумав так, я бросила случайный взгляд на подоконник и едва сдержала испуганное восклицание. Стук исходил не от свихнувшегося метронома, по дереву действительно барабанили человеческие пальцы… Но самым страшным было то, что они существовали сами по себе — закрепленная на тяжелом штативе ладонь правой руки выбивала нескончаемую дробь, не замолкая ни на секунду.

Задерживаться в таком жутком месте явно не следовало. Я уже собиралась выйти из комнаты, когда услышала еще один звук — тихий и приглушенный, немного похожий на стон. В дальнем углу, под большим куском блестящей пленки слабо шевелилось нечто. После знакомства с выбивавшей чечетку рукой меня не тянуло на новые открытия. Кто знает, что я увижу, отодвинув пленку? Может быть, все остальное?

— Эй, кто здесь? — на всякий случай спросила я. — Вы меня слышите?

Пленка зашуршала, и от этого отвратительного звука по телу побежали мурашки. Рука застучала еще быстрее. Мне не терпелось сходить за Ниной, но потом я устыдилась собственной нерешительности. Мы обе были Охотницами, на нас лежала одинаковая ответственность, почему же я собиралась перекладывать свои проблемы на Сестру? Тогда надо было терпеливо дожидаться ее возвращения, а не идти в разведку одной. На секунду зажмурившись, я решительно сдернула пленку…

— Ты?!

На полу лежала обмотанная с ног до головы скотчем Аннушка. Она не могла говорить, только хлопала своими глазищами в обрамлении рыжеватых ресниц. Я принялась распаковывать девчонку, гадая, почему она не использовала свою необычную силу против Художника. После того что Аннушка вытворяла в отеле, я не сомневалась, что она запросто может разрушить целый дом или хотя бы выбить в нем все стекла.

— Яна, меня похитили… — прошептала она, сорвав скотч. — Похитили…

— А остальные?

— Я не знаю, что с ними.

— Вот вы где, — в комнату заглянула Сестра. — Я же просила тебя оставаться на месте, Яна.

— Так получилось. Ты узнала, кто вошел в музей?

— Уборщица. Художника здесь нет, это точно, и его пленников, за исключением… Как тебя зовут? — спросила она у блондиночки.

— Аня. Аннушка.

— Нина! Нам надо убираться отсюда как можно быстрее, мы и так потратили слишком много времени.

Мы сидели в маленьком дворике, под огромным старым деревом, и слушали рассказ немного пришедшей в себя Аннушки: