Большая книга ужасов — 72

— Доктор Краев, — спокойно произнес голос, звук которого казался Сапожникову чудовищным. — Ваш сын жив. И цел. Пока. Вы можете забрать его в больнице неподалеку от станции Погосты. Это на полпути между Нижним и Суроватихой. Вы должны успеть приехать до полуночи. На перекрестке за станцией, рядом со старым указателем, ваш вишневый «Рено» будет ждать машина «Скорой помощи». Она сопроводит вас в больницу. Я тоже приеду туда. Вы передадите мне контейнер с сердцем моего отца — и заберете сына. Но имейте в виду: приехать вы должны совершенно один. Малейшее подозрение, что привезли полицию, да кого угодно, — и вам придется долго собирать тело вашего сына. По частям. Это понятно?

Николай Ильич хотел сказать, что да, понятно, но не смог.

Прошло несколько секунд, прежде чем он смог справиться с голосом и пробормотать:

— Хорошо, я все сделаю. Я… привезу контейнер, я…

— Повторяю: вы должны успеть до полуночи. Иначе я не гарантирую жизнь ни вам, ни вашему сыну. Это понятно?

— Понятно, — отчеканил Сапожников, изо всех сил стараясь отбросить лютый страх за Серегу, попавшего в руки какого-то ненормального.

Нужно сосредоточиться только на том, как умудриться заполучить сердце покойника.

Того самого, который был похищен из своей могилы.

Да, его фамилия была Краев. Так, может быть, доктор Краев и похитил тело своего отца? И только теперь спохватился, что сердце осталось в лаборатории морга…

Ну и что?!

Сапожников вдруг вспомнил, как Серега рассказывал: его однокласснице Юлечке Комаровой дали прозвище Пугало[7], потому что она обожала позвонить кому-нибудь на ночь глядя и страшным голосом провыть в трубку: «Отдай мое сердце!»

Сапожникова передернуло…

Странно, а откуда этот зловещий доктор Краев знает, что у него именно вишневый «Рено»? Следил за ним, что ли?!

Видимо, следил…

И только тут Николай Ильич вспомнил, что его «Рено» — вишневый! — стоит сейчас разобранный в автосервисе!

* * *

Серега остался один — не считая рыжей девчонки, которая неподвижно лежала на каталке.

И не считая пса, который снова высунул голову из-за угла.

Серега вдруг заметил, что у собаки шерсть точно такая же темно-рыжая, как девчонкины волосы.

Красивый цвет. Правда красивый. Вроде бы он называется каштановый.

— Ну, может, познакомимся? — спросил Серега. — Иди, поглажу!

Но пес опять скрылся за углом. Знакомиться он явно не хотел.

Почему? Чем ему не нравился Серега Сапожников?

Да ладно, может, еще передумает!

Серега осмотрелся.

Было как-то нелепо стоять здесь посреди коридора. Тем более что этот коридор первого этажа был куда мрачнее, чем второго! Там хоть люди сидели — пусть и странные, но все же люди. И свет горел — пусть тусклый, но все же свет. Здесь же сплошь глухие стены, безлюдье, ни одной лампочки. За приотворенной уличной дверью темнело. Вот-вот долгие июньские сумерки перейдут в ночь.

Сереге не хотелось оставаться здесь, ну просто очень не хотелось. Тишина, воцарившаяся вокруг, угнетала ужасно!

И эта темнота, которая не просто сгущалась за дверью, а словно бы подступала ближе и ближе…

— Дурак же я дурак! — пробормотал Серега. — Даже не дурак, а просто балда клиническая! Почему я не дал Валентину номер папиного телефона и не попросил заодно позвонить ему, когда связь найдется?!

Со времени отъезда Валентина прошло минуты три, не больше, однако Сереге чудилось, что он стоит здесь минимум три часа. Стоит и напряженно ждет. В ушах звенело от этого напряжения!

Вдобавок начали раздаваться какие-то шаги около стены.

Медленные, усталые, словно бы стариковские… Никого не было видно, но к Сереге явно кто-то приближался.

Кто?! Откуда, с какой стороны? С улицы? От лестницы? Или в самом деле из стены?!

Он вдруг ощутил, как вспотела шея. И тут же холодные капли побежали по спине.

Да, жарко не было — было реально холодно!

И страшно.

Серега рванул к лестнице на второй этаж. И даже запрыгнул сразу на третью ступеньку, как вдруг вспомнил про Марин… ну, про девчонку.

Как ее оставить одну?

Надо уносить с первого этажа ноги и увозить девчонку. Пока он не подошел!

Кто «он»?!

Неведомо. В этом-то и заключался весь ужас.

А если вернется Валентин? Не найдет Серегу — и отправится восвояси?

Надо вот что сделать — надо завезти каталку с девчонкой в палату, где оставляли его самого. Окно как раз на крыльцо выходит, Серега будет сверху поглядывать и Валентина караулить.

Завезти… хорошее решение! Но, чтобы его претворить в жизнь, надо вызвать лифт.

Лифт был в конце коридора. Серега мимоходом удивился, что в таком заброшенном здании вообще есть лифт! И он даже работает! Правда, он был ужасно старый и больше напоминал железную клетку, болтающуюся на цепях. Да ладно, хоть такой есть подъемник, и на том спасибо! Но вот кнопку вызова найти не удавалось.

Он сначала хотел крикнуть, как кричал недавно шофер «Скорой»: «Баба Нюра!» Но вспомнил, что на крик лифтерша не отзывается.

Что посоветовал сделать врач?.. «Скажи в стену — монах передаст».

Серега недолго думая прижался губами к стене и сказал:

— Монах, передайте, пожалуйста, бабе Нюре, что…

— Ладно, — глухо отозвалась стена.

Кто это говорит? Кто?