Большая книга ужасов — 72

— Вы не знаете, где тут пятый угол? — спросил Серега севшим голосом, стараясь не глядеть на больных.

В это время один из них поднял свой костыль и с силой ткнул им в лампочку. Точно попал! Странно только, что все это произошло совершенно беззвучно. Серега думал, лампочка сейчас взорвется, вдребезги разлетится, но она только слегка качнулась — и погасла.

Самое удивительное, что темнее в коридоре не стало, скорее наоборот. Что-то как бы засветилось вокруг…

Через мгновение Серега понял, что это фосфоресцируют глаза людей.

У них, таких разных, почему-то оказались одинаковые глаза.

И вся эта толпа с зеленовато-беловатыми глазами медленно, бесшумно двигалась к Сереге.

— Вы что? — просипел он. Хотел крикнуть, но голос дал петуха. — Вы что?!

Никто не отвечал, но люди со светящимися глазами придвигались все ближе и ближе, тесня Серегу к одной из дверей.

К той самой, которая была заперта, когда Серега тут бегал в поисках врача.

Почему-то он чувствовал, что к этой двери приближаться нельзя. Никак нельзя!

Но они очень старались. Тот, с костылем, даже выставил его, чтобы подтолкнуть Серегу!

Он отпрянул назад к лифту, покачнулся — и в это время что-то тяжело упало на пол.

Серега глянул через плечо.

Оказывается, из стены рядом с лифтом вывалился кирпич. А за ним еще несколько.

Потом… потом из темного отверстия высунулась тощая рука. Длинные пальцы с обломанными черными ногтями вцепились в Серегину футболку и медленно потащили к стене.

Кричать он не мог. И дышать не мог…

Рванулся — футболка затрещала, но вырваться не удалось. Та сила, которая тащила его, во много раз превосходила его силенки!

Серега крепче ухватился за каталку, чтобы удержаться, но вместо этого подтянул ее к себе. И каталка почти прижала его к стене.

— Ты явился… — послышался из стены чей-то голос.

А потом раздался тихий довольный смех. Он становился все громче. Стена задрожала, по остаткам штукатурки пошли трещины, она начала осыпаться, потом вывалился еще кирпич и еще, еще, образовав большую дыру.

Серега разглядел, что этими кирпичами была заложена тяжелая, почерневшая от времени дверь в углу коридора.

Дверь была приотворена. На полу рядом с ней валялся ржавый засов.

— Ты явился! — выдохнула ледяная тьма, что клубилась за дверью.

* * *

— Молотов уверяет, что этой станции нет ни в одном железнодорожном расписании, — сказал полковник Грушин, кладя свой мобильный телефон под ветровое стекло и прибавляя газу. — Нигде в Интернете не нашли даже упоминания о какой-то там больнице на станции Погосты!

Молотов тоже, как и Николай Ильич Сапожников, был подчиненным полковника Грушина. Ему дали задание выяснить все, что можно, о станции Погосты и о больнице, расположенной рядом с ней.

Сапожников молчал, мертвой хваткой стиснув небольшой кожаный футляр с контейнером.

— Зря ты со мной поехал, — наконец сказал он. — Этот доктор Краев велел мне явиться одному.

— Николай, ты мне это уже третий раз говоришь, — сердито сказал полковник. — А я тебе третий раз сообщаю, что доверенности на вождение этой машины у тебя нет, а у меня есть. Еще не хватало, чтобы тебя остановил какой-нибудь ретивый гаец, который решит, что ты ее угнал! Пока будешь с ним объясняться, упустишь время. Лучше скажи спасибо, что у моей жены оказался «Рено»! Правда, не вишневый, а темно-красный, но ночью, как известно, все кошки серы. Надеюсь, и машины тоже.

— Спасибо, — тупо повторил Сапожников.

Конечно, спасибо следовало сказать не только за то, что у жены полковника оказался «Рено» и она без всяких возражений позволила им воспользоваться. Спасибо следовало сказать прежде всего за то, что именно полковник помог Сапожникову добыть контейнер с сердцем!

Совершил, можно сказать, невозможное…

Телефон зазвонил снова.

— Опять Молотов, — сказал полковник. — Ответь ему. И громкую связь включи, я тоже послушаю.

Сапожников с трудом разжал одну руку и взял мобильник.

— Товарищ полковник, — раздался голос Молотова. — Я тут кое-что вспомнил про эту станцию Погосты и про ту больничку. Мне про нее отец рассказывал. Он же врач.

— Работал там, что ли? — спросил полковник.

— На практике был после института. Лет тридцать назад. Или чуть больше. Меня тогда еще и в проекте не было.

— Ну и что он рассказывал?

— Говорил, что там творились очень странные вещи. Когда человек умирал — там почему-то часто умирали больные, — его спускали со второго этажа в подвал, в мертвецкую, на вскрытие. Спускали на лифте. Лифт работал плохо. И каталки с мертвыми ставили рядом и оставляли ждать своей очереди. И бывали случаи, когда мертвые оживали. Первым — один мальчишка, пастушок, которому бык живот пропорол. Ненадолго, правда, ожил, умер вскоре опять и уже не поднялся. Потом другие.

— Что за ерунда! — удивился полковник. — Как могут мертвые оживать? Это только в фильмах упыри, или, как теперь выражаются, зомби, шляются повзводно или даже армиями. А в жизни, извини, такого не бывает. Вот у меня тут профессиональный патологоанатом сидит — ты на сей счет что скажешь, Сапожников?