Большая книга ужасов — 72

Представляя свою печальную участь, друзья возвращались уже не как отважные львы, а как побитые собаки.

Предчувствия их не обманули: Валерке разъяренный отец наподдал-таки по мягкому месту, и очень чувствительно, а Серегу встретил такой скандалище…

Но вот странно: хотя было ужасно неприятно из-за отцовских угроз, хотя Серега еле удерживался, чтобы не заплакать при виде слез перепуганной мамы, хотя ему казалось, что теперь его навсегда лишат всех радостей жизни: в тир не пойдем, в бассейн тоже, покупка нового скейтборда откладывается на неопределенный срок, очередной выпуск «Большой книги ужасов» пока останется в магазине! — все равно, Серега всем существом своим ощущал, что мама с папой не столько на него злятся, сколько безумно радуются, что он нашелся, что он дома, что он стоит тут и выслушивает с виноватым видом все упреки, что он любит родителей и точно знает: они любят его!

Практически то же самое Серега чувствовал и теперь. Все еще тряслись коленки, но страшно уже не было. Казалось, раньше, когда-то давно, он уже знал этого монаха и знал, что его не стоит бояться. Только забыл об этом. А теперь очень рад был вспомнить!

— Ты что, меня ждал? — спросил Серега удивленно.

— А то как же, — сказал монах уже не голосом клубящейся ледяной тьмы, а нормальным человеческим голосом. — Как только предрекли — мол, явится наследок неумытый, чадо из моего седьмого колена, сбросит ковы проклятия, — так и начал ждать.

Серега аж задохнулся от обиды.

Неумытый?!

Да он бы на себя посмотрел, этот монах! Судя по руке, которая вцепилась в Серегину футболку, в последний раз он мылся год назад! Если не больше!

Впрочем, Серега умывался в последний раз тоже давненько. Утром! А теперь уже почти ночь. И чего только с ним не произошло за этот длинный и тяжелый день! Так что, очень может быть, вид у него и в самом деле здорово замурзанный.

Поэтому нечего обижаться на этого монаха, а стоит попытаться понять, что он вообще изрек.

Раньше Серега думал, что у него только аудирование, то есть понимание, французской речи пробуксовывает. Нет — русской, получается, тоже!

«Чадо из моего седьмого колена…»

Это как?!

Серега опустил глаза. Насколько он мог разглядеть, у монаха было только две ноги, а значит, два колена. Не было видно не только седьмого, но даже третьего или, к примеру, пятого…

Ладно, слово «чадо» Серега раньше слышал. Это значит «ребенок».

Но чадо из колена?!

Дома у Сереги была книжка «Мифы античного мира». Из нее явствовало, что детей могут производить на свет не только женщины, но даже мужчины, только особенным образом. Например, громовержец Зевс — главный бог Древней Греции — родил Афину Палладу из головы, а Диониса — из бедра.

Про рождение из колена Сереге читать никогда не приходилось… но, видимо, это возможно, раз монах говорит!

— Седьмое колено — это значит через семь поколений, — послышался за его спиной девчоночий голос, и мальчик резко обернулся.

Рыжая девчонка сидела на каталке, свесив ноги, и шарила в карманах.

— У меня тут рогатка была, — пробормотала она, поглядывая на Серегу. — Не видел?

И сузила глаза с подозрительным таким выражением…

Серега извернулся зюкой и сунул правую руку в левый карман.

Нормально он это сделать не мог, потому что его по-прежнему крепко держал монах, да и каталка мешала.

Достал рогатку и желудь, протянул девчонке:

— Они у тебя из кармана выпали. Валентин подобрал и мне отдал. Чтоб не потерялись.

— Спасибо, — сказала девчонка. — Очень жалко было бы потерять. Рогатка мне от деда досталась. Я его никогда не видела, но отец передал, когда я только родилась. Эта рогатка какая-то историческая, только я не в курсе, что за история. Слушай, а Валентин… Вроде бы я это имя слышала где-то…

Серега смотрел на нее во все глаза, по-прежнему стоя зюкой и чувствуя себя ужасно тупым.

Вот только что эта рыжая лежала практически мертвая — и вдруг сидит как ни в чем не бывало и, кажется, подозревает Серегу в попытке хищения ее собственности, а именно рогатки (одна штука) и желудя (одна штука).

— Валентин, — наконец ответил он, — это тот человек, который тебя подобрал на дороге, когда тебя «Скорая» сбила.

Девчонка несколько раз растерянно моргнула, сморщив веснушчатый носишко, потом лицо ее прояснилось.

— Помню! — воскликнула она. — Шла по обочине, но поскользнулась, чуть не упала, а тут «Скорая» из-за поворота. Я отскочила, но машину занесло, она боком шла на меня, я, кажется, все-таки упала… Больше ничего не помню!

— Валентин сказал, ты об асфальт головой шарахнулась, — продолжал Серега. — Он тебя сюда привез, в эту больницу. А сам поехал за врачом каким-нибудь.

Девчонка снова растерянно поморгала рыжими ресничками.

— Что-то ты гонишь! — сказала она озадаченно. — Чепуховина получается. Сбила меня «Скорая», но подобрал посторонний человек, который привез в больницу, но поехал искать врача где-то в другом месте. Это как?

— Не знаю, — сказал Серега. — Как-то так. Тут вообще все странно… А самое главное — мы думали, что ты уже совсем мертвая!