Большая книга ужасов - 78

Завтрак поражал выбором блюд. Массивный буфет был заставлен разнообразной едой. Овсяная каша, дымящиеся сосиски, оранжевые глазки яичницы, истекающий ароматным соком бекон. Гора оладий, плавающих в масле, вазочки с джемом, три вида мармелада, большая ваза с фруктами.

Наевшись, Алекс удовлетворенно похлопала себя по животу:

– Теперь бы подушку придавить!

– Зачем? – поперхнулся Альберт.

– Спать хочется.

Лада прыснула. Даже отлично владеющему русским языком англичанину не понять такие словесные «изыски». С некоторым превосходством она пояснила:

– Неудивительно, что ты не понял, ты все-таки англичанин. Это молодежный жаргон. Придавить подушку – значит лечь спать.

– Я, между прочим, тоже не русская, я – американка! – высокомерно заявила девица.

Лада растерялась, но ее Богдан выручил.

– Ты такая же американка, как я – марсианин! – заявил он.

– Между прочим, я из Калифорнии! – надула губы Алекс.

– Да-да, конечно. – Богдан всем своим видом демонстрировал недоверие.

– Не булькай, повидло! – обозлилась американка.

– Я же говорю, что ты русская, – обрадовался Богдан. – Такие выражения только русские знают.

Даже под толстым слоем макияжа было видно, как Алекс залилась краской.

– Ты стесняешься того, что ты русская? – нахмурилась Лада.

– У меня американское гражданство.

– Ну и что с того?

Алекс растерянно молчала. Богдан пренебрежительно засвистел, а Лада вздернула подбородок и процитировала:

– Ежели русский скажет вам, что он не любит свою родину, – не верьте ему: он не русский. Так сказал Федор Михайлович Достоевский, и я с ним согласна.

– Правильно! – горячо поддержал сестру Богдан.

Алекс сердито посмотрела на ребят и сжала кулаки.

– Прикуси язык! – злобно сказала она Ладе.

– Может, не будем позориться перед иностранцами? – упрекнула ее Лада и указала глазами на миссис Кроссман, которая с интересом прислушивалась к перепалке.

– Ладно, – нехотя отступила Алекс, но напоследок процедила: – Еще поговорим!

– Конечно, поговорим. Как-никак в одном доме живем, – весело ответила Лада. – Если что – я к твоим услугам.

Алекс буркнула что-то неразборчиво-злобное и молча уставилась в свою тарелку.

Глава 4 Черный пруд

– Крутая девица, – покачал головой Альберт, когда Алекс вышла из столовой.

– Ага, круче нее только яйца, – сердито фыркнула Лада.

– Почему яйца? – не понял юный англичанин.

– Потому что тоже крутые, – засмеялся Богдан.

Альберт подумал и недоуменно заметил:

– Но яйца варят вкрутую, разве нет?

– Не бери в голову, – махнула рукой Лада.

– Я так и не понял, как вы догадались, что Алекс – русская?

– Элементарно, Ватсон. Ты вот не понимаешь сленг – тебя учили правильному русскому языку. А Алекс сама его использует. Для нее жаргон понятен. Для этого нужно родиться или долго прожить в России, – объяснила Лада.

– Может быть, она родилась в Америке, но долго жила в России?

– Когда успела? Ей лет пятнадцать-шестнадцать.

– Тринадцать, – поправил Альберт.

– Откуда ты знаешь?

– Спросил. Вы немного опоздали к завтраку, и мы с Алекс успели познакомиться.

– Тогда снимаю шляпу. Алекс – особа в особо крупных размерах!

Альберт наморщил лоб, переводя для себя затейливую фразу. Затем просиял:

– Я понял, ты хотела сказать, что Алекс – важная персона! Правильно?

– Абсолютно верно. – Лада спрятала улыбку и решила сменить тему. Она рассказала Альберту об утренней вылазке в парк.

– А я так и не собрался осмотреть окрестности, – с сожалением сказал мальчик.

– Так в чем дело? Давайте еще раз сходим в парк, – воодушевился Богдан.

Лада не стала возражать, погода располагала к прогулкам.

Богдан уверенно вел Ладу и Альберта по извилистой тропинке к пруду с белыми скамейками. Ребята хотели немного посидеть на свежем воздухе, но Богдан нетерпеливо потянул Альберта за руку:

– Пойдем, здесь есть еще один пруд, только он немного мрачный.

– Мрачный? – удивился Альберт. – Это интересно.

Пруд с черной водой и мшистыми камнями произвел на Альберта гнетущее впечатление.

– Здесь действительно мрачно, – признал он.

– И страшновато, – добавила Лада. – А это ты видел? – Она показала Альберту валяющуюся в траве кудрявую голову статуи.

Альберт опустился на корточки, осторожно взял голову в руки и грустно сказал:

– Печальное зрелище. Когда-то эти статуи гордо стояли на постаментах и радовали своей красотой. А теперь никому не нужные обломки валяются в траве, и не поймешь, чьи это изображения.

– Что поделаешь, время все разрушает, – философски заметила Лада.

Альберт не согласился:

– Здесь поработало не время, это дело рук человека. Время отнеслось бы к статуям куда милосерднее.

– Но кому понадобилось уничтожать красивые скульптуры? Кому они мешали? – удивилась Лада.

– Это сделано в порыве злобы или отчаяния.

– Ты что-то знаешь? – Богдан уселся на траву и заглянул в лицо Альберту. – Я ведь угадал, ты что-то знаешь?

– Ничего особенного, – пожал плечами Альберт. – Я знаю то же, что и все остальные. Этот дом окружают мистические слухи.

– Как и все старинные английские поместья, – подхватила Лада.

– Очень точное замечание.

– Рассказывай, что тебе известно? – теребил Альберта Богдан.