Большая книга ужасов – 86

– Я видел пожарную машину.

– А я вот нет. Я теперь мало что вижу.

– Вещи-то собрала?

– Надеюсь. Говоришь, пожар?

– Пожар, пожар. Где-то на соседней улице. Видать, много дряни там скопилось… Я ж тебе говорил: огонь очищает. Всё к лучшему. Иди спать.

Спать я, конечно, не пошла: сидела и таращилась в почти слепое окно: голубые и оранжевые отблески маячили в темноте ещё долго. Пока я не клюнула носом стекло и не подумала, что это может быть и рассвет, потому что уже как-то тихо. Даже жильцы притихли, что вообще странно. Может, испугались пожара? Я уж подумала тогда, а не устроить ли мне здесь маленький собственный пожар, раз старик болеет, он же говорил: огонь очищает. Не от грязи, надо полагать, а от нечисти… Но это был уже полусонный бред.

А утром, едва мы с Санычем нашли его таблетки, пришла тётка с котиками на халате, которые я принимала за цветы. Она вошла на половину Саныча, неся в руках по тяжёлому пакету, сказала мне странное:

– Так ты, значит, здесь?

– Уже бегу! – говорю. – Только рюкзак захвачу.

– Какой рюкзак?

– В город же ехать!

Пятна задумчиво покачались у меня перед глазами и выдали:

– Не будет города. Мотоцикл ночью сгорел вместе с гаражом и домом. Мы-то выскочили, а дом… Неужели не слышала? Всю деревню перебудили.

Мне стало стыдно, как будто я подожгла этот дом. Не помню, что я там бормотала, какую-то положенную фигню из фильмов, про «мне очень жаль», – и вот это всё. Пятна сунули мне свои неподъёмные пакеты и отмахнулись:

– Отнеси это на кухню, мне с Санычем переговорить надо. Хорошо тебе. Ты в безопасности. А мы вот…

Я пошла на кухню. Пятна невежливо прикрыли за мной дверь и вполголоса долго и надрывно что-то говорили старику. Я включила воду, чтобы этого не слышать – да что я там не слышала! У людей горе, они к колдуну пришли, расплатились вон продуктами. А я тут со своим городом привязалась.

Глава V

Молоко, два белых, половинку чёрного, мешок гречки, пакет сахара, лавровый лист. Вот и магазин, а Лесной бабки нет, как и не было. Не случилось бы чего! Почему-то за Лесную бабку я переживала больше всех. Я думаю, она видит жильцов. Как животные, или младенцы, или старик. Это мы ни черта не видим. Особенно я. А младенцы, собаки и Лесная бабка… Может, ей надоело на них глазеть, потому она и ушла? Живёт себе в своём лесу, лыко вяжет (знать бы, что это такое), корзинки плетёт, собирает малинку. Молоко, два белых, половинку чёрного, мешок гречки, пакет сахара, лавровый лист. И всё-таки мне за неё тревожно.

Тётя Ира даже сразу не поняла, что бабки со мной нет. Бросила мне «Привет», схватила приготовленные пепси и жвачку, побежала мимо меня к выходу. Я сказать ничего не успела, как хлопнула дверь. Так и стояла в пустом магазине, соображая, куда делась бабка.

– Тань, а её там нет!

Я не видела её лица, но могу поклясться, что она удивилась и встревожилась не меньше моего.

– Не видела сегодня. Обычно всегда меня провожает. Думала, может, вы что-то знаете.

Тётя Ира покачала головой:

– Знаю, что наша полиция второй день где-то гуляет. Моя сменщица паспорт меняла и второй день не может забрать: приходит – вот такой замок на отделении.

– Может, по делам уехали… У вас-то как ночь прошла?

С недавних пор это у нас дежурный вопрос, вроде «Как дела?». С тех пор как старик сломал ногу, жильцы как-то особенно озверели. Тётя Ира говорит, раньше такого не было. Ну, упадёт что-нибудь ночью на кухне, ну, кто-то что-то потеряет с концами, ну, дохлых животных находили иногда. А тут… Наверное, Саныч и правда ослаб с этим переломом, а эти чуют слабину, как пираньи кровь.

– Сегодня ничего, нормально прошла. У Петровых, говорят, курицу придушили, и ночью ещё какой-то шум стоял. Сегодня не моя очередь, – кажется, она улыбнулась.

Ещё одна странная закономерность, которую я успела вычислить: жильцы никогда не трогают больше двух домов за одну ночь. Это странно, я думала, что жильцы на то и жильцы, что в домах живут. Но если, например, сегодня ночью посуда летала у Петровых и Ивановых, то Соловьёвы и Сидоровы будут спать спокойно. Получается, жильцы кочуют из дома в дом? Или как-то договариваются между собой? Но это звучит совсем глупо.

Тётя Ира собирала мой заказ, я смотрела, как большое пятно складывает в пакетик мелкие пятна. Устала ходить слепой. Наверное, надо уже попытаться уехать, но я боюсь. Каждый раз, когда я пытаюсь уехать, случается что-то плохое, и мне тогда кажется, что это из-за меня. Старик обещал в конце месяца уехать со мной. Ну, он в церковь, я в город. Скоро уже, скоро.

Тётя Ира протянула мне пакет:

– Леночку увидишь – зови. Прямо душа не на месте.

– Точно.

Я вышла и несколько секунд стояла, привыкая к солнечному свету. Увижу я, как же! Молок… Тьфу! Купила уже.

Постепенно пятна-дома стали становиться на свои места. Хорошо, что они разноцветные! Нет, большинство уныло-коричневые или такие бледно-голубые, что кажется, будто их и нету, а это просто кусочек неба. Но есть яркие, цветные, по ним-то я и ориентируюсь.