Большая книга ужасов – 86

Всё-таки Гарик не дурак. Он притащил мне молоток и кусочек бруса, и я сразу сообразила, что делать. Обломок ножа я заколотила в брус: не как в масло, чуть посложнее, но заколотила. А потом хорошенько долбанула по ручке. Пустая, почти безопасная ручка радостно отлетела в другой конец кухни под вопль Гарика «Йес! Чур, следующий я ломаю!». Я уступила ему брусок и молоток, отыскала пустую ручку, хорошенько замотала синей изолентой то, что осталось от лезвия, и убрала обратно к ножам. Не знаю зачем. Может, он и прав: я схожу с ума.

Гарик уже воевал со следующим ножом. Силёнок у него не хватало заколотить нож как следует, он погрузил его на полпальца, потом наступил на брусок ногой, тюкнул… Нож погнулся, но не сдался. Гарик тюкнул ещё и ещё…

На стук пришла Алиса, несколько секунд наблюдала наш вандализм и крутила пальцем у виска. Потом отобрала у Гарика брусок («Да не так делаешь, дай покажу!») и доломала нож двумя ударами.

– Вы мне объясните, зачем мы это делаем?

Я молча подняла на неё свою покоцанную физиономию.

* * *

Мы ломали ножи весь остаток дня и вечер. Пару раз к нам заходили какие-то тётки с едой и спрашивали Саныча. Они нисколько не удивлялись нашему занятию, а может, просто думали о своём. Мы говорили, что старик уехал расчищать дорогу, они вздыхали и уходили. Мы расщепили, наверное, все бруски и брусочки, какие отыскали в сарае. Я догадывалась, что старик будет не в восторге, но это казалось такой ерундой («Ей не этого надо бояться»)! Гораздо больше меня волновало, что с одним ножом мы так и не справились. С тем самым, огромным, который позавчера торчал в двери. Я завернула его в полотенце, сверху обмотала скотчем, спрятала в ящик вместе с поломанными, ящик заклеила пластырем. Живя в дурдоме, сама невольно начинаешь чудить. Только когда на кухне не осталось ничего острее лопатки для жарки, мы отправились спать. Перед этим я ещё отыскала забытый пучок полыни (он уже подсох) и с удовольствием сожгла, провоняв весь дом и наслушавшись от Алисы и Гарика. Старик так и не вернулся.

Глава VIII

Я проснулась от наглого солнечного луча, бьющего в глаза, и шума электрорубанка на улице. Подушку я накануне кое-как зашила чёрными нитками, но сделала только хуже: всю ночь мешали швы. Первым делом я поскакала в туалет смотреть, нет ли на мне новых порезов. Если бы я сперва надела линзы или хоть бежала помедленнее, я бы заметила, что постель Алисы убрана и нет их с Гариком рюкзаков.

Из зеркала на меня смотрел вчерашний блин с глазками. Царапины уже подсохли и приобрели тёмно-коричневый оттенок. Теперь я ещё и пережаренный блин. Но хоть свежих царапин нет. На шкафчике услужливо висела маска, как бы намекая, что у кого-то теперь персональный масочный режим, и он надолго.

– Алис, как носить маску и нормально дышать?

Тишина. Может, они на улице?

На улице шумел электрорубанок. Я нацепила маску, вышла.

Старик работал один. Кивнул мне и опять уткнулся в свои доски. Я поискала глазами во дворе, обошла дом, глянула в огороде: Алисы с Гариком не было. К магазину, что ли, пошли? Старик визжал своим рубанком так, что приходилось перекрикивать:

– Алиса с Гариком в магазине?

Он кивнул.

– Ничего передать не просили? – ещё кивок.

– Что?

– Уехали-уехали, – закивал старик, не переставая визжать рубанком.

Это была новость. Я сначала даже не поверила: может, я не расслышала, может, они уехали не в Москву, а ещё куда по делам и скоро вернутся. А может, просто наш колдун перепутал реальности – вон какой гроб мастерит! В том, что это гроб, я уже не сомневалась. У ящика, который мозолил мне глаза в нашем коридоре, появилась недостающая стенка, и всё встало на свои места. Судя по разбросанным по двору доскам, обработанным и не очень, старик теперь колдовал над крышкой.

– Погодите: как уехали, куда уехали?!

– С утра ещё! Как дорогу расчистили, так и уехали, на первой же электричке.

На электричке! В Москву! Я думала, я ещё сплю и сама перепутала реальности.

– А я?!

Саныч не ответил – да и что ему было отвечать!

Я вернулась в дом, не нашла их рюкзаки, схватила телефон, ткнула… Сигнала нет! Чёрт, забыла, что теперь в магазин надо идти, чтобы позвонить. Выскочила из дома.

Рубанок замолчал. Старик стоял уже на крыльце, видимо, решил зайти объяснить…

– Чего она уехала-то без меня?

Он только пожал плечами:

– Ваши дела, я думал, ты в курсе. Обидела её, может, чем?

– Пойду спрошу, – я показала телефон. – И сразу закажу такси. Дорога расчищена, говорите?

Я уже подбегала к калитке, когда сзади послышалось «Бум!» и визгливый звериный вопль врезался в уши. Я, кажется, даже подпрыгнула тогда.

Старик лежал у крыльца и пытался встать на четвереньки. Он больше не вопил, он кряхтел и тяжело дышал, с присвистом, как будто курил всю жизнь. Я бросилась его поднимать:

– Как же вы так?!

Он отмахнулся, вцепился в меня обеими руками, подтянулся и встал на одну ногу. Вторая осталась поджатой на весу, Саныч попытался наступить, взвыл и сел на ступеньку.

– Беги за врачихой, – он кивнул на дом напротив. – Кажись, сломал.

* * *