Большая книга ужасов – 87

Этот Шварц покосился растерянно – и вдруг заорал:

– Уже приехали! Вот это скорость!

Да, машина остановилась у ворот дома, в котором Василиса прожила почти всю жизнь, но сейчас ей больше всего на свете хотелось оказаться подальше отсюда. Если только для этого не придется ехать на машине госпожи Керено…

Ну что ж: или одно, или другое! Василиса с трудом выбралась из автомобиля и, немного постояв, чтобы голова перестала кружиться, пошла в дом.

Шварц суетился около машины, помогая Занне доставать из багажника какие-то сумки.

Проходя через веранду, Василиса обратила внимание, что бочка открыта, а согнутая крышка по-прежнему валяется в углу.

Значит, Тусег Ырки дома все еще нет. Наверное, по-прежнему в лесу, со своим…

Нет-нет, глупости все эти догадки!

Василиса как могла быстро поднялась на второй этаж, зашла в ванную, умылась, вытрясла из волос песок, вбежала в свою комнату и упала на кровать. Голова снова закружилась, перед закрытыми глазами поплыли отрывочные картины того, что происходило на берегу.

Было это или нет?! Нет, конечно, нет – не могло такого произойти!

За дверью послышались осторожные шаги, дверь начала приоткрываться, и Василиса замерла.

– Ты спишь? – раздался осторожный шепот Занны Керено. – Ну спи, спи. Пойду что-нибудь приготовлю на ужин.

Дверь закрылась, Василиса открыла глаза и приподнялась. Да, смеркается, скоро совсем стемнеет. А ведь она собиралась посмотреть записи отца.

Устроившись у окна и достав из кармана заветный блокнот, она открыла его и принялась листать. Некоторые записи были сделаны мелко, неразборчиво, но Василиса почему-то не решалась зажечь свет.

Почему-то? Да ясно почему! Не хотела, чтобы Занна Керено и Шварц знали, что она не спит. А вот тут возникает еще одно «почему?». Почему она не верит Занне Керено, а теперь и Шварцу? Ответа у Василисы пока не было.

Напрягая глаза, она вчитывалась в острый торопливый почерк отца, узнавая слова, которые слышала от Тусег Ырки. Василиса отлично помнила их, может быть, не в точной последовательности, но помнила. Тусег Ырка выкрикивала: «Тад, севел! Моа се, да мерх, Тусег, Тусег Ырка! Амбр, Кассис, тремен, буан тремен!

И вот что получилось: tad – отец, sevel – стоять, moi da merc’h – я твоя дочь, ambr – янтарь, tremen – уходить, buan – скорей.

«Значит, я правильно угадала: этот Ырка – отец Тусег!» – подумала Василиса, пугаясь своей проницательности, пожалуй, еще больше, чем новых загадок, которые появлялись одна за одной. А слово touseg – тусег – в переводе значит «жаба»…

Нет, это невероятно! Их со Шварцем тогда на реке спасла жаба! Это была Тусег Ырка? Жаба, дочь какого-то кошмарного чудища? Жаба, которая иногда принимает человеческий облик, у которой золотисто-серебристая спина!

Не думать, не думать, не думать о том, чего не может быть, а если и может, то тем более об этом лучше не думать! Как там советовал Шварц, цитируя пьесу «Тень»? «Надо учиться выбрасывать из головы то, что заставляет страдать. Легкое движение головой – и все».

Ага, легкое движение головой! Столько уже набралось того, что заставляет страдать и бояться, – как бы голова не отвалилась от «легких движений»!

Надо бежать отсюда. И не просто бежать, а удирать!

Но снизу доносится голос Шварца, который что-то оживленно рассказывал Занне Керено. Надо подождать, пока этот дурень несчастный устанет языком болтать, а потом как-нибудь убедить его, что чем быстрее и чем дальше окажутся они от этого дома и от госпожи Керено, тем лучше.

Ладно, Василиса подождет, а пока попытается разгадать, что еще говорила Тусег Ырка там, в лесу.

«Амбр, Кассис, тремен, буан тремен!»

Амбр, Кассис… Выкрикивая эти слова, Тусег Ырка смотрела на ребят. Амбр – янтарь. Вполне возможно, так она называла Шварца. Ну да, волосы у него рыжие, глаза тоже какие-то… желтоватые. Янтарные, вполне можно сказать. Логически мысля, Кассис – это Василиса. Звучит похоже – но что это означает? Такого слова в словарике найти не удалось, зато Василиса наткнулась на незамеченное в первый раз загадочное «лоа-зур», loa-zour. Кувшинка, вот что это такое, вот как это переводится!

И еще что-то сказала Тусег Ырка… Да, лагаз исфонт. Вот: lagas isfont. Эти два слова стоят в скобочках рядом с loa-zour. Как будто поясняют их. Они означают «око бездны». Возможно, на бретонском языке это другое название кувшинки? Око бездны! Красиво и страшно…