Большая книга восточной мудрости

– Как жаль, что вокруг меня нет людей, способных придерживаться середины. Посему вынужден общаться с пылкими и сдержанными. Первые берут натиском, хватаясь за любое дело, вторые же избегают неприятностей.

Учитель сказал:

– Если человек во всяком деле не спрашивает себя: «Как же быть? Как же быть?» – то и я не знаю, как ему помочь.

Учитель спросил у Гун-мин-цзя о Гун-шу-вэнь-цзы:

– Правда ли, что твой Учитель не говорит, не смеется и не берет подношений?

Гун-мин-цзя отвечал:

– Те, кто сказал вам об этом, ошибаются. Мой Учитель говорит вовремя, и потому его речь не надоедает людям. Смеется, когда весел, и его смех не надоедает людям. Берет по справедливости, но так, чтобы ни у кого не вызвать осуждения. Так-то!

– Неужели это так? – спросил Учитель.

Гун-мин-цзя служил при дворе аристократа Гун-шу-вэнь-цзы. Гун-шу-вэнь-цзы (Гунсунь Ба) – сановник из Вэй, внук правителя царства Сянь-гуна.

Цзы-гун любил давать оценки людям.

Учитель сказал на это:

– Как ты мудр, Цы! А вот у меня на это нет времени.

Учитель спросил:

– Цы, ты считаешь меня многоученым и знающим?

Тот отвечал:

– Конечно. А разве нет?

– Нет, – сказал Учитель, – у меня все пронизано Единым.

Учитель сказал:

– Если человек во всяком деле не спрашивает себя: «Как же быть? Как же быть?» – то и я не знаю, как ему помочь.

Учитель сказал:

– Я целые дни и целые ночи проводил в раздумьях без пищи и без сна, но понял, что одни размышления бесполезны и что лучше учиться.

Тайна посвящения учителя

Цзы-гун сказал:

– Суждения Учителя о культуре еще можно услышать. Суждения же Учителя о природе человека и о небесных законах услышать невозможно.

Учитель не говорил о чудесном, о физической силе, о смутах и о духах.

Конфуций редко говорил о выгоде, судьбе и человеколюбии.

Цзы-лу спросил о служении духам умерших. Конфуций отвечал:

– Мы не умеем служить людям, как же можно служить духам?

Цзы-лу сказал:

– Осмелюсь спросить о смерти.

Конфуций ответил:

– Не зная жизни, как познаешь смерть?

Учитель сказал:

– Я хотел бы не говорить.

На это Цзы-гун сказал:

– Если вы не будете говорить, то что же будут передавать ваши ученики?

Учитель отвечал:

– Говорит ли что-нибудь Небо? А между тем времена года сменяются и рождается все сущее. Говорит ли что-нибудь Небо?

Вэйский вельможа Гун Сунь-чао спросил у Цзы-гуна:

– Где и у кого учился Чжун-ни?

Цзы-гун сказал:

– Учение Вэнь-вана и У-вана не погибло, а находится между людьми. Люди мудрые запомнили из него более важное (главные основания), а люди немудрые (не одаренные высокими талантами и нравственными достоинствами) – менее важное (то есть подробности). Таким образом, учение Вэнь-вана и У-вана царило повсюду. Где же мог учиться Учитель? И к чему же было ему иметь постоянного наставника?

Чжун-ни – Конфуций, Вэнь-ван и У-ван – правители Китая.

Служение людям

Как-то Юань-сы был назначен при Конфуции управляющим. Конфуций пожаловал ему 900 мер зерна, но тот отказался.

Учитель сказал:

– Не отказывайся, а возьми и раздай соседям, живущим с тобою в одном хуторе, деревне, селе или волости.

Юань-сы – ученик Конфуция по имени Сянь, который служил управляющим делами при Конфуции, когда тот занимал чиновничий пост в царстве Лу.

Учитель сказал:

– Посылать на войну людей необученных – значит просто бросить их.

Учитель сказал:

– Любящий человек разве может не поощрять к труду того, кого он любит? Преданный разве может оставить без наставления того, кому предан (государя)?

Учитель сказал:

– В моих отношениях к людям – кого я ругал и кого превозносил? Если кто и был превознесен мною, то лишь тот, кто был испытан. Современный народ тот же, что и народ Трех династий, который посему также поступает по присущему ему закону справедливости.

Преданный разве может оставить без наставления того, кому предан (государя)?

Учитель сказал:

Я еще застал, как историки оставляли сомнительные места в стороне (для исследования и исправления) и как люди, имевшие лошадей, одалживали их другим для езды. Но в наше время этого, увы, уже не встретишь.

Учитель сказал:

– Если, достигнув знания, не в состоянии хранить его при помощи человеколюбия, то достигнутое будет утрачено.