Читаем Большая книга восточной мудрости полностью

– Быть бедным и не роптать – трудно. Быть богатым и не зазнаваться – легко.


Конфуций сказал:

– Не занимая известного места, не мешайся в дела его (не суйся не в свое дело).


Цзэн-цзы сказал:

– Мысли благородного мужа направлены на дела, соответствующие его положению.


Учитель сказал:

– Не беспокойся, что люди тебя не знают, а беспокойся о том, что еще не проявил свои способности.


Учитель сказал:

– Отличный конь славится не физической силой, а своим норовом.

Ошибки, которые не исправляются, – вот настоящие ошибки!

Некто спросил:

– Что вы скажете о воздаянии добром за зло?

На это Конфуций ответил:

– А чем же тогда отвечать на добро? Следует воздавать справедливостью (то есть должным) за зло, а на добро отвечать добром.


Цзы-чжан спросил:

– Как сделаться известным?

Учитель сказал:

– При искренности и верности в слове, твердости и благоговении в деятельности и в царстве варваров можно преуспевать (сделаться известным). При отсутствии этих качеств, хотя бы даже в родных краях, разве можно преуспевать? Когда стоишь, представляй, что они (эти качества) предстоят пред тобою; когда находишься в экипаже, представляй, что они опираются на ярмо, и тогда преуспеешь.

Цзы-чжан записал эти слова на своем поясе.


Учитель сказал:

– Человек, не имеющий дальних замыслов, без сомнения, подвергнется близким огорчениям.


Учитель сказал:

– Если будешь требователен к самому себе и снисходителен к другим, то избежишь обид.


Цзы-гун спросил:

– Есть ли слово, которым можно было бы руководствоваться всю жизнь?


Учитель сказал:

– Это – снисходительность. Не делай другим того, чего не пожелаешь себе.


Учитель сказал:

– Когда все ненавидят или любят кого-либо, необходимо подвергать это проверке.


Учитель сказал:

– Ошибки, которые не исправляются, – вот настоящие ошибки!


Учитель сказал:

– От слов требуется только то, чтобы они точно передавали мысли.


Конфуций сказал:

– Три типа друзей могут быть полезными, три типа – вредными. Полезные друзья те, которые прямы, искренни и обладают многими знаниями. Вредные друзья те, кто лицемерны, льстивы и болтливы.


Конфуций сказал:

– Есть три полезных и три вредных радости. Вот полезные радости: радоваться правильно исполненному ритуалу с музыкой, радоваться, когда говоришь о достоинствах других людей, и тому, что дружен со многими мудрыми людьми. Вредные радости – это радоваться, наслаждаясь роскошью, радоваться безделью и пребыванию на пирах.


Учитель сказал:

– По натуре люди близки между собою, но по привычкам далеки.


Учитель сказал:

– Кто не признает судьбы, тот не может стать благородным мужем. Кто не признает церемоний, тому неоткуда приобрести прочные устои. Кто не знает силы слова, тот никогда не будет разбираться в людях.

Все это повергает меня в скорбь

Учитель, находясь в уделе Чэнь, сказал:

– Пора возвратиться! Пора возвратиться! Мои детки стали дерзки и небрежны в деле. Хотя внешнее образование их и закончено (они достигли всяких совершенств), но они не знают, как сдерживать себя.


Учитель сказал:

– Да! Я так и не встретил человека, который мог бы замечать свои ошибки и в душе осуждать за них себя.


Бо-ню заболел. Учитель, навестив его, взял через окно его руку и сказал:

– Умрет – такова судьба. Такой человек и умирает от такой болезни!


Бо-ню (Жань Гэн) – ученик Конфуция. По преданию, умер от проказы.


Учитель сказал:

– Кто может выйти, минуя дверь? Но почему же никто не следует моему пути?


Учитель сказал:

– То, что мы не преуспеваем в добродетели, не вникаем глубоко в учение, не можем устремляться на зов долга и не в состоянии исправить свои недостатки, – вот о чем я скорблю.


Учитель сказал:

– Мудреца мне так и не удалось увидеть, но если бы мне удалось увидеть одаренных выдающимися талантами и нравственными достоинствами, и этого было бы достаточно.

Учитель также добавил:

– Доброго человека мне также не удалось увидеть, но если бы мне удалось увидеть человека, обладающего постоянством, и этого было бы достаточно. Трудно обладать постоянством тому, кто не имеет чего-либо, а делает вид, что имеет; кто пуст, но притворяется, что полон; кто беден, но делает вид, что богат.


Человек из деревни Да-сянь сказал:

– Как велик Конфуций! Обладая обширною ученостью, он, однако, ни в чем не прославился.

Услыхав об этом, Конфуций, обратясь к своим ученикам, сказал:

– Чем бы мне заняться? Стрелять из лука или управлять колесницей? Лучше буду управлять колесницей.


Конфуций сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Очерки античного символизма и мифологии
Очерки античного символизма и мифологии

Вышедшие в 1930 году «Очерки античного символизма и мифологии» — предпоследняя книга знаменитого лосевского восьмикнижия 20–х годов — переиздаются впервые. Мизерный тираж первого издания и, конечно, последовавшие после ареста А. Ф. Лосева в том же, 30–м, году резкие изменения в его жизненной и научной судьбе сделали эту книгу практически недоступной читателю. А между тем эта книга во многом ключевая: после «Очерков…» поздний Лосев, несомненно, будет читаться иначе. Хорошо знакомые по поздним лосевским работам темы предстают здесь в новой для читателя тональности и в новом смысловом контексте. Нисколько не отступая от свойственного другим работам восьмикнижия строгого логически–дискурсивного метода, в «Очерках…» Лосев не просто акснологически более откровенен, он здесь страстен и пристрастен. Проникающая сила этой страстности такова, что благодаря ей вырисовывается неизменная в течение всей жизни лосевская позиция. Позиция эта, в чем, быть может, сомневался читатель поздних работ, но в чем не может не убедиться всякий читатель «Очерков…», основана прежде всего на религиозных взглядах Лосева. Богословие и есть тот новый смысловой контекст, в который обрамлены здесь все привычные лосевские темы. И здесь же, как контраст — и тоже впервые, если не считать «Диалектику мифа» — читатель услышит голос Лосева — «политолога» (если пользоваться современной терминологией). Конечно, богословие и социология далеко не исчерпывают содержание «Очерков…», и не во всех входящих в книгу разделах они являются предметом исследования, но, так как ни одна другая лосевская книга не дает столь прямого повода для обсуждения этих двух аспектов [...]Что касается центральной темы «Очерков…» — платонизма, то он, во–первых, имманентно присутствует в самой теологической позиции Лосева, во многом формируя ее."Платонизм в Зазеркалье XX века, или вниз по лестнице, ведущей вверх" Л. А. ГоготишвилиИсходник электронной версии: А.Ф.Лосев - [Соч. в 9-и томах, т.2] Очерки античного символизма и мифологииИздательство «Мысль»Москва 1993

Алексей Федорович Лосев

Философия / Образование и наука