Большая книга восточной мудрости

– Будучи способным, он мог учиться у неспособного. Обладая большими знаниями, мог обращаться с вопросами к малознающим. Будучи мудрецом, он не боялся выглядеть неучем. Наполненный, не боялся показаться пустым. И если кто-то наносил ему обиду, он никогда не старался на нее ответить. Именно так поступал один мой старый друг.

Возможно, что речь идет об одном из самых любимых учеников Конфуция – Янь-хуэе.

Конфуций сказал:

– Всегда внимательный к тому, что я говорил, – это был Янь-хуэй.

Конфуций сказал о Янь-юане:

– Жаль мне его! Я видел его двигающимся вперед и никогда не видел, чтобы он останавливался.

Конфуций произнес эти слова на могиле Янь-юаня (Янь-хуэя) – своего любимого ученика.

Конфуций сказал:

– Облаченный в старый рваный кафтан и не стыдящийся стоять с одетым в лисью шубу – это Чжун-ю (Цзы-лу). В «Ши-цзине» («Каноне песнопений») сказано: «Тот, кто независтлив и неалчен, к чему ему делать зло?»

Цзы-лу всю жизнь потом повторял этот стих.

Конфуций же заметил:

– Одного этого правила недостаточно для достижения добродетелей.

Чжун-ю – другое имя Цзы-лу, одного из учеников Конфуция.

Конфуций сказал:

– Все сопровождавшие меня в Чэнь и Цай не достигли моих ворот.

В царствах Чэнь и Цай многие ученики покинули Конфуция.

Между ними добродетелями отличались Янь-юань, Минь-цзы-цянь, Жань-бо-ню и Чжун-гун, красноречием – Цзай-во, Цзы-гун, в государственных делах – Жань-ю и Цзы-лу, и ученостью – Цзы-ю и Цзы-ся.

Речь идет об учениках, которые сопровождали Конфуция в странствиях в царство Чу.

Конфуций сказал:

– Хуэй – не помощник мне; во всех моих речах он находил удовольствие и не противоречил.

Речь идет о любимом ученике Конфуция Янь-хуэе.

Цзи Кан-цзы спросил у Конфуция:

– Кто из ваших учеников отличается любовию к Учению?

Тот отвечал:

– Таким был Янь-хуэй. Он любил учиться. К несчастью, он умер, а теперь уже нет таких.

Янь-хуэй – один из самых способных учеников Конфуция.

Переходить должную границу так же плохо, как не доходить до нее.

Когда Янь-юань умер, Янь-лу (отец его) просил у Конфуция повозку, чтобы на вырученную за нее сумму сделать саркофаг.

Конфуций сказал:

– Каждый почитает своего сына вне зависимости от того, способен он или нет. Когда Ли, мой сын, умер, то у него был гроб, но не было саркофага. Не пешком же мне ходить ради саркофага! Так как я состою в списках вельмож, то не могу ходить пешком.

Эта история относится к тому периоду, когда Конфуций был сановником (дафу) и возглавлял судебное ведомство в своем родном царстве.

Когда Янь-юань умер, Конфуций сказал:

– Ах! Небо погубило меня! Небо погубило меня!

Когда Янь-юань умер, Конфуций горько плакал. Сопутствовавшие ему сказали:

– Учитель, ты предаешься чрезмерной скорби!

Он отвечал:

– Чрезмерной скорби? Если кто достоин глубокой скорби, то только такие, как он!

Когда Янь-юань умер, ученики хотели устроить ему богатые похороны. Конфуций сказал:

– Нельзя!

Но ученики все-таки пышно похоронили Янь-юаня.

Конфуций сказал на это:

– Хуэй смотрел на меня как на отца, но я не могу смотреть на него как на сына; не я, а вы виноваты в этом!

Цзы-гун спросил Конфуция:

– Кто достойнее – Ши (Цзы-чжан) или Шан?

Конфуций ответил:

– Ши переходит за середину, а Шан не доходит до нее.

– В таком случае, – продолжал Цзы-гун, – Ши лучше Шана.

Конфуций сказал:

– Переходить должную границу так же плохо, как не доходить до нее.

Цзы-чжан (Ши) и Цзы-ся (Шан) – ученики Конфуция. Считается, что Цзы-ся очень тщательно следовал наставлениям Учителя, но был человеком узких взглядов и потому не доходил до середины.

Конфуций сказал:

– Хуэй (Янь-юань) почти близок к Пути (истине) и по своему бескорыстию часто терпит нужду. Цы (Цзы-гун) не мирится с судьбою, приумножает свое имущество, и расчеты его часто бывают верны.

Цзы-лу спросил:

– Когда услышу о долге, следует ли мне немедленно исполнять его?

– Как можно, – сказал Конфуций, – когда у тебя живы отец и старший брат?

– А мне – следует? – спросил Жень-ю.

– Тебе – следует, – отвечал Конфуций.

Тогда Гун Си-хуа сказал: