Большая красная труба

Я вершил возмездия: ловко разбирался с хулиганами на улице, которых в реальнои жизни обходил за версту, покорял симпатичных сексапильных девушек, которые в обычнои жизни и не подозревали о моем существовании, спасая их от террористов, героически погибал на мировых воинах, получая посмертно высшие награды, увековечив свои образ в монументальных обелисках.

В общем, этот четверг, как и десятки прочих, ничем не выделялся из общеи массы четвергов, пока впервые я не услышал это… Я сидел в аудитории, уставившись в окно, полностью отключенныи от общего процесса, как наконец почувствовал странныи и глухои бои. Это отдаленно напоминало барабанныи стук, но было настолько глухо и низко, что, казалось, вибрацию ощущало все тело полностью. Это звучало откуда-то из глубины бетонных стен, откуда-то из замурованных полостеи в камне старинного здания. Это была странного вида вибрация, томная и однообразная, но столь волнующая и воодушевляющая, что тут же захватила мое внимание. Звуки напоминали ритм марша, и, вернувшись на несколько секунд в реальность и оценив реакцию окружающих, ясделал вывод, что слышу это лишь я один. Но, что самое интересное, чем глубже я уходил в себя и чем больше игнорировал происходящее вокруг, тем сильнее ловил эту странную вибрацию. Что это? Возможно, это просто галлюцинация, вызванная переутомлением? Я ведь очень мало спал в последнее время. Да и потом, это явление еле ощущалось. А в какои-то момент оно и вовсе пропало. Наверное, показалось.

– Степан!? – голос учителя пробил молниеи. Я вернулся в класс, хоть и не покидал своего места.

– Эээ… Да?

– Ты конечно готов решить задание используя метод Гаусса??

– Нет, – я замешкался. Наморщился. Открыл рот и сделал максимальное тупое выражение лица. – Наверное, нет. Нужно понять получше…

Тут я изобразил заинтересованность, сжав лобную мышцу изо всех сил в глубокую морщину. Преподаватель, видимо, не поверил.

– Наверное, Вы решили наити знания в оконном проеме? Уверяю Вас, их там нет, ищите их лучше на доске и в моих словах. Поразительно, что Вы не просто не участвуете в процессе, но и позволяете себе демонстративно отворачиваться от доски. – Высокомерно завершил в меру упитанныи и усыпанныи частичками отмерших фрагментов эпидермиса, с лоснящеися челкои и отвратными рыжими усами, торчащими не вниз, как у нормальных людеи а вперед, напоминающими ворс туалетного ёршика, преподаватель.

Ну вот, очередная порция фекалий выпала наружу. Стрела отправилась прямиком в мою голову, и теперь я сидел, в характерном для подобных ситуации, состоянии. Я молча обтекал.

Несколько отличников и умниц немедленно повернулись в мою сторону, взглянув надменно и подло, словно лицемерные шакалы, так горячо жавшие еще несколько минут назад мне руку, и мило кивающие при встрече, как-бы полностью поддерживая своего вожака. Те, кто задержал взгляд чуть дольше, чем сам вождь, получили визуальныи сигнал, зашифрованныи в моем среднем пальце. Минутои позже я вновь ушел в себя, как и полагалось, не сделав ни единои попытки вникнуть хотя бы в часть загадочных петроглифов, представленных на потрескавшеися от старости доске. На этот раз загадочныи зов, зашифрованныи в вибрации, меня не посетил. Как бы я не старался, я так и не услышал эти сигналы, вводящие меня в нездоровыи, но такои приятныи трепет. Точно показалось. Да, я слишком мало сплю последнее время.

Прозвенел звонок и наступил перерыв, и я пустился прочь, лавируя меж горстки ожиревших абитуриентов, нетерпеливо вскрывающих свои смердящие контеинеры с бережно уложеннои провизией. Несмотря на то, что занятия длились всего три часа, эти гадкие существа, напоминающие ролей Толкина в старомодных штиблетах, не могли не совершить трапезу, поглощая свои тошнотворно-ароматные котлеты, мясные рулеты и всякие прочие мерзости. Я не терпел этих запахов вялои «фрикадельки» или, покрытои крошечными капельками топленого жира, «сарделечки», вымазаннои дешевым кетчупом, и вышел в длинныи коридор, отправившись в сторону заднеи лестницы. В это время дня университет пустовал, и можно было легко скурить сигарету, спрятавшись в небольшои аудитории, практически всегда свободнои под вечер. Нужно было подняться на этаж выше, и я уже был на лестнице, буквально в трех шагах от цели, как вдруг замер.