Большая кровь

«Русский воин освободил оккупированные немецко-фашистскими захватчиками братские советские республики, а после — и порабощенные народы Восточной Европы» — таков один из основных посылов советской и особенно «новой» российской историографии. Однако проведенное мною исследование дало любопытные результаты. По порядку.

«Значит, один из них предположительно — левша, а старший, судя по произношению, возможно, — украинец. — Алехин усмехнулся. — Каждый двадцатый в жизни — левша и каждый шестой военнослужа-щи й — украинец» (Богомолов В. О. Момент истины (В августе сорок чет -вертого...). М., 1989, с. 162).

Этоттезис писателя Богомолова в свое время заставил меня задуматься — неужели во всей Красной Армии украинцы составляли лишь шестую часть? На мой взгляд, их должно было быть куда больше. Стало быть, львиную долю составляли русские. Ой ли?

В первом периоде войны — несомненно: бои протекали на территории России и Восточной Украины, подавляющее большинство жителей БССР, Правобережной Украины и Молдавии мобилизовано не было. М. Солонин прав: на оккупированной территории остались 5.631.600 человек из мобилизационных ресурсов СССР (на самом деле еще больше: за три года оккупации призывного возраста достигли и те, кто в 1941-м призыву еще не подлежал). Однако российский историк не отследил судьбу этих самых миллионов, не призванных в 1941 -м. Неужели он действительно полагает, что их так и не призвали?

По данным статистического исследования «Россия и СССР в войнах XX века», за годы войны из населения было изъято (призвано в вооруженные силы): в России — 19,2 % трудоспособных граждан (22% с учетом призванных перед войной), в каждой из республик Закавказья, Средней Азии и в Казахстане — более 18%, в Белоруссии — 11,7%, в Украине — 12,2 %. Что означают эти цифры? Поясню на пальцах.

Разделите все население государства на четыре части (в среднем по 25% каждая): детское (до 16 лет), пожилое (свыше 50 лет) и трудоспособное (отдельно женщины и мужчины). Атеперь отнимите вышеуказанные «проценты» от исходных 25 % (боеспособные мужчины от 18 до 50 лет; ведь и дураку понятно, что забирали почти одних только мужчин) и вы поймете, что в самых крупных республиках СССР «под ружье» выскребли большую часть трудоспособных мужиков.

Возьмем ту же Белоруссию, у которой якобы было изъято 11,7% от 25 («якобы», потому что данные по Украине и Белоруссии реальности не соответствуют, но это отдельная тема). Итак, в БССР под ружье «изъяли» 11,7%. Но когда же их могли «изъять», если в 1941-м большую часть призвать не успели, а со второй половины 1941 — по конец 1943 годов республика была оккупирована? Правильно — их изымали, в массе своей, с середины 1944-го по весну 1945-го. Вот тут и начинает проясняться любопытная картина: 11,7% это почти 1 млн 200 тыс. «штыков». Но, согласно тому же статистическому исследованию, среднемесячная списочная численность Красной Армии в период 1944—1945 гг. составляла 6,3—6,5 млн бойцов. 1,2 млн от 6,3 — это же ого-го! Выходит, что каждый шестой в «армии Победы» был белорус, а не украинец.

Но украинцев больше белорусов, а потому и в частях 1944— 45 годов их должно было быть больше по определению раза в три (так как многих украинцев призвали еще в 1941 —42 гг.). Но, простите, это же 3—3,5 млн! А остальные республики и края? И что же тогда остается на долю русских от исходных 6,3 млн человек?

Читатель теперь понимает причину резкого увеличения численности РККА в 1943 и 1944 годах — она пополнилась за счеттех самых «не изъятых» в 1941-м украинцев и белорусов. Как только РККА выходила на ранее оккупированную территорию, она тут же пополняла свои ряды за счет местных «демографических ресурсов».

Возьмем тот же «Момент истины» Владимира Богомолова. Сама по себе книга является военной «попсой», но документы, приводимые в романе, соответствуют подлинным. Вот отрывок из текста радиоперехвата немецкой разведгруппы: «В Белостоке, Гродно, Вильно призваны 1895—1927 года рождения» (Богомолов

В.О. Момент истины..., с. 78).

Ф. Меллентин сообщает о непрерывно подходивших (во время боев за Правобережную Украину) к советским войскам плохо обученных пополнениях «из района Киева» (который только недавно был освобожден). Дс$бав1ш, что, согласно документам той поры, одной из главных задач советских органов на вновь занимаемых территориях был розыск по деревням и лесам лиц, уклоняющихся от мобилизации.

Именно пополнения с Украины и Белоруссии в 1943—45 годах позволили Красной Армии «вытянуть» войну, вдохнули жизнь в обескровленные Сталинградом и Курском армии.