Большая Лаба

   Мне впервые предстояло пройти четверочные пороги, а хмурое утро и вид «Желоба» не придавали уверенности.

  Еще поднимаясь на реку, мы останавливались и смотрели «Желоб». Наташа, подруга Романа, проходившая его в прошлом году, сказала, что воды значительно меньше. Некоторые камни, ранее скрытые под водой, были «сухими[10]», и, чтобы вырулить, придется очень постараться.

   Я же был просто поражен, дабы ранее никогда не видел таких узких речек. «Желоб» казался мне невероятно скоротечным и сложным порогом, вдобавок, содержащим в себе змейку, то есть препятствие, обязывающее экипаж вырулить. Мое же представление о рулежке изменилось после прохождения предыдущего порога, расположенного выше «Желоба», где мы налетели рамой на камень уже на выходе, что не повлекло каких- либо печальных последствий, кроме одного. Я усомнился, что у меня за спиной кто-то управляет судном. Произошло это потому, что удар пришелся на мою сторону, то есть катамаран прижало левым бортом. Я же находился на носу слева, и, по идее, должен был оттолкнуться от стены либо сделать гребок, чтобы избежать столкновения и, попросту, этого не успел или не смог. Я не сумел вставить весло в щель между судном и стеной, не успел оттолкнуться, потому что на скорости в пятнадцать километров в час это совсем не просто. Длина весла всего полтора метра, а обвязка гребца позволяет  расширить этот диапазон еще на метр, поэтому оттолкнуться от стены можно не всегда. Сделать же гребок без «твердой[11]» воды я просто не успел из-за отсутствия опыта или из-за невнимательности. Однако столкновения можно было избежать, стоило только Виталику, сидевшему справа на корме опустить в воду весло или, говоря проще, занести корму, он же этого не сделал.

   До Кубани я сплавлялся только на двойках или на восьмерке -  большом безопасном судне, которое прямо-таки предназначено для матрасников. Однажды, заняв место впереди и думая, что теперь от меня многое зависит, я спросил капитана, что мне делать и как нужно грести?

- По фигу, - ответил командир, - гребите, куда хотите, управляет судном тот, кто сидит на корме.

   И, признаться, я в это поверил, а еще в то, что отбросить корму гораздо эффективнее, чем занести нос. Это опять же спорный вопрос, и можно проводить аналогию с переднеприводными и классическими автомобилями, сравнивать маневренность и рассуждать, какие же из них тратят меньше энергии на поворот. Но я не претендую на истину и могу сказать только одно: перед «Желобом» у меня зародились серьезные сомнения в скатанности нашего экипажа, а еще в том, что кто-то, кроме меня, управляет курсом.

   Мне очень захотелось посмотреть на прохождение со стороны и, я сказал, что не буду участвовать.

  Виталик пригорюнился. Андрей тоже, потому что теперь нужно было срочно найти замену. Однако подошедшие ребята из Твери мигом прошли порог и оставили нам на покатушки свои каты.

   Достаточно смелый поступок с их стороны, поскольку мы могли серьезно поломать их катамараны. Но вера в наш профессионализм шагала впереди нас и в то, что «Желоб» непроходим четверкой, они поверили сразу и, пожелав нам удачи, отправились в базовый лагерь. Все это время мы сидели на пороге и смотрели за прохождением двоек, которых оказалось немало.

   Местные жители облепили мост, а вдоль дороги выстроилась колонна автомобилей. Самые нетерпеливые кричали нам что-то, вроде: «Чего вы сидите? Мы уже замерзли ждать». Но, в общем, вели себя дружественно и миролюбиво. Лишь, когда один из катамаранов перевернулся, они одобрительно заголосили, и большинство из них разошлось по своим делам.

   Как я уже говорил, это был первый серьезный порог в моей жизни, и я понятия не имел, зачем нужна страховка, и как она работает. Сам порог выглядел очень внушительно, но в основном из-за обилия пены и брызг, быстрой течки, и высоких, метров в пятнадцать высотой, мрачных стен. Сняться с воды можно было только пройдя порог и проплыв под мостом, где, по всей вероятности, было очень глубоко, от чего река мгновенно успокаивалась и разливалась в широкое улово[12]. Динамическая страховка[13] находилась именно там и была скорее стихийной, потому что перевернувшееся судно вышло из улова и поплыло дальше, а никто из прошедших порог не почесался, чтобы его догнать.

   Проходившие экипажи, по всей вероятности, были «чайниками». Они входили в «Желоб» под углами, крутились после порога, скребли носами по стенам и совершали множественные ошибки, благополучно сливаясь в разлив. Сложность самого прохождения компенсировалась мягкостью выхода из него, и, посмотрев с десяток экипажей, я уже не видел ничего криминального.

   Из нашей группы первыми прошли Виталик и Андрей. Они, как мне показалось, остались довольны и сделали коррективы для меня и Жени. Как я уже говорил, в двойке я чувствовал себя уверенно, но с Женей меня не выпустили, и мы с Андреем стояли на страховке,  пока он и Виталик проходили порог.