Большая охота на акул

– Мы не видим признаков политической напряженности, – сказал лейтенантик. – Общественность всецело нас поддерживает. – Он хмыкнул. – И еще у нас активно работает отдел по сбору информации.

– Это хорошо. Теперь мне надо сворачиваться, не то на самолет опоздаю.

– А, так вы решили писать статью? Когда прилетаете?

– Я уже две недели как в городе, – отозвался я. – Мой самолет вылетает через десять минут.

– Но я думал, вы сказали, что звоните из Сан-Франциско.

– Я так и сказал, – согласился я. – Но солгал… пип-пип-пип.

* * *

Определенно пора было уезжать. Последней каплей стал вердикт по делу Корки Гонсалеса. Его приговорили к «сорока суткам» в тюрьме округа Лос-Анджелес за хранение заряженного револьвера в день смерти Салазара.

– Мы подадим апелляцию, – сказал Акоста, – но с точки зрения политики дело закрыто. Никого не заботит, выживет ли Корки сорок дней в тюрьме. Мы хотели представить судебной системе gabacho человека, в формальной виновности которого убеждена вся община чиканос, а после сделать собственные выводы по поводу вердикта. Черт, мы никогда не отрицали, что у кого-то в том грузовике действительно был заряженный пистолет. Но это был не Корки. Он не решился бы носить при себе оружие. Он был лидером. Ему не нужно носить при себе оружие по той же, черт побери, причине, что и Никсону.

Акоста не напирал на это в суде из страха напугать присяжных и рассердить прессу гринго – и копов заодно. Зачем давать им тот же шаткий предлог стрелять в Гонсалеса, который они уже использовали, оправдывая выстрелы в Рубена Салазара?

Корки, услышав вердикт, только пожал плечами. В сорок два года он полжизни провел, добиваясь Справедливости от Человека, и теперь смотрит на судебную систему «англо» с тихим фаталистским юмором, какому Акоста пока не научился. Но для Оскара такое время скоро придет. Неделя Апрельского дурака 1971 года стала для него колоссальным разочарованием: череда тяжких ударов и неудач, которые подтверждали худшие его подозрения.

Через два дня после приговора Корки судья Верховного суда Артур Аларкон, видный мексикано-американский юрист, отклонил тщательно составленное ходатайство Акосты снять обвинения с «Билтморской шестерки» по причине «неосознанного, институционного расизма» системы Верховного суда. На ходатайство ушел почти год тяжелой работы, большую часть которой проделали студенты-чиканос юридических факультетов, которые отреагировали на вердикт с той же горечью, что и Акоста.

* * *

Потом на той же неделе Окружной совет Лос-Анджелеса проголосовал за использование общественных средств на оплату всех судебных издержек нескольких полицейских, недавно обвиненных в «случайном» убийстве двух мексиканцев, – в Восточном Лос-Анджелесе дело получило известность как «убийство братьев Санчес». Копы объясняли, что произошла ошибка при установлении личности. Каким-то образом у них оказался адрес квартиры, где, как они полагали, засели «два мексиканских беженца», поэтому они выбили дверь и прокричали требование «выходить с поднятыми руками, не то мы откроем огонь». Никто не вышел, поэтому полицейские вошли, открыв огонь на поражение.

Но как они могли знать, что штурмовали не ту квартиру? И как они могли знать, что ни один из братьев Санчес не понимал английского языка? Даже мэр Сэм Йорти и шеф полиции Эд Дейвис назвали убийство весьма прискорбным. Но когда федеральный окружной прокурор предъявил копам обвинение, оба они публично возмутились. Оба созвали пресс-конференции и выступили в эфире, чтобы осудить приговор, – в выражениях, до странности похожих на гневный протест Американского легиона, когда лейтенант Колли был обвинен в убийстве женщин и детей в Ми Лей.

Тирады Йорти и Дейвиса были настолько вопиющи, что судья федерального суда первой инстанции наконец прибег к «правилу кляпа», чтобы заставить их молчать до начала разбирательства. Но они уже сказали достаточно, чтобы вызвать ярость во всем баррио при одной только мысли, что «налоговые доллары» чиканос пойдут на защиту «распоясавшихся копов», которые откровенно признались в убийстве двух мексиканских граждан. Все это очень напоминало историю с Салазаром: тот же стиль, тот же предлог, тот же результат, но с иными именами и кровью на ином полу.

– Меня посадят в тюрьму, если я не буду платить налоги, – сказал один молодой чикано, наблюдавший за игрой в футбол на местной детской площадке, – а после возьмут мои налоговые деньги и используют для защиты копа-убийцы. А что, если бы они ошиблись и явились по моему адресу? Да я сейчас был бы на том свете.

В баррио много говорят о том, чтобы «ради разнообразия пустить кровь копам», если окружные уполномоченные действительно проголосуют за использование налоговых средств для защиты обвиненных полицейских. Несколько человек даже позвонили в муниципалитет и промямлили анонимные угрозы от имени Фронта освобождения чиканос. Но члены совета уперлись. Они проголосовали в четверг, и к полудню результат попал в новости: счета оплатит город.

* * *