Большая Охота Сумрака (СИ)

Вот и этой ночью ему лезла в голову та же самая чушь, какая не раз посещала его прежде в моменты тревоги или перенапряжения, или просто по пьяни. Сын Грозы медленно брел сквозь лес, которому не было конца и края, и тропа змеилась перед ним, то, теряясь во мху, то взмывая на пригорок, то заводя в липкую грязь. А далеко впереди уверенно вышагивал крупный золотокожий самец, обряженный в яркую шкуру. Он, как обычно, шел, не оборачиваясь и не сбавляя шаг, опираясь на примитивное деревянное копье, увитое бусами и амулетами. Сумрак видел его в своих снах уже бессчетное количество раз — всегда смутно и издали. Иногда он пытался настичь загадочного воина, сам толком не понимая, зачем, но эти попытки всегда оканчивались безрезультатно. Однажды в детстве он почти что догнал этого желтого великана, но почему-то остановился в последний момент. Тогда самец обернулся и так сердито поглядел на малька, что тот со страху проснулся. В дальнейшем золотой воин появлялся еще, но лица его Сумрак больше не видел. И лишь недавно, на исходе Долгой Ночи, сыну Грозы после «затейницы», наконец, привиделось нечто новое: он стоял посреди знакомого темного леса, а сияющий охотник в шкурах двигался по направлению к нему, сверля самца своими пронзительными, пламенеющими, как два солнца, глазами. И под этим пристальным взглядом Сумрак был не в силах даже шевельнуться. Зато, он наконец-то смог разглядеть лицо загадочного воина, и к своему немалому изумлению обнаружил, что чертами тот поразительно напоминает Загадку! Чем сон закончился, перебравший настойки самец наутро вспомнить так и не смог, что касается неожиданного сходства с матерью, то Сумрак истолковал его по-своему: оторванный от ее нежной заботы и попавший под жесткую диктатуру отца, он еще подростком создал в своем измученном разуме этот смешанный образ, за которым хотелось следовать, как за матерью, и одновременно было незазорно следовать, как за Вожаком.

Сегодня золотокожий лица не показал. Он, как и прежде, безмолвно шел впереди, то появляясь, то надолго исчезая из вида, и Сумрак, точно на незримом поводке плелся за ним. Он бы побежал, как бывало раньше, но накопившаяся усталость мешала двигаться, да и расстояние между ними — сын Грозы прекрасно это знал — все равно не сократилось бы ни на метр, беги не беги. И он просто покорно шел вперед. Шел, вплоть до самого пробуждения.

— Сумрак?

— Я не сплю.

Кошмар удивленно застрекотал.

— А я-то думал, опять с побудкой проблемы возникнут, — было слышно, как напарник усмехнулся.

— Как видишь, нет. Иногда я в состоянии проснуться самостоятельно.

Сумрак перевернулся на спину и скованно потянулся. Вчерашние ссадины неприятно отозвались на движение, но, поныв примерно с минуту, утихли. Охотник сел на импровизированном ложе.

— Продолжаешь ворчать? — укоризненно осведомился Кошмар.

— Да я… — и тут Сумрак внезапно устыдился. Напарник всю ночь сидел и охранял его покой — можно было и поприветливей с ним обойтись. В конце концов, он же не виноват, что доспехи неудобные, кровать из чего попало сделана и помыться негде. Сам-то Кошмар и вовсе глаз не сомкнул. По крайней мере, не должен был…

— Ладно, — умиротворяюще проурчал проводник, — вот тебе сводка за ночь, изучай пока. Вот трансляция со всех выходов — на уровне спокойно, проникновений нет, да и не ожидается. Если кто полезет, датчики мигом засекут. Пожри сейчас, костюм подлатай, подумай над стратегией, а мне нужно хотя бы несколько часов на сон…

С этими словами, Кошмар перенаправил на маску Сумрака всю необходимую информацию и с облегчением оторвался от кресла, к которому за ночь едва не прирос.

— Спасибо, Кошмарик, ты не сердись… — вздохнул охотник, вставая, и активируя еще один кислородный патрон.

— А ты, давай, оптимистичнее, братан, — нравоучительно отозвался тот. — Ты вчера всего-то один уровень зачистил и мелким ремонтом руки занял, а уже такой угрюмый настрой. Что дальше-то будет? Все, я спать.

— Отдыхай, дружище, — только и сказал Сумрак в ответ. Возразить-то ему действительно было нечего.

Пока напарник спал, сын Грозы, следуя его совету, занялся насущными делами. В первую очередь самец утолил жажду, являющуюся побочным эффектом использования регенерирующих источников кислорода. Затем Сумрак запихнул в себя горсть пищевого концентрата, еще раз как следует запив отвратную серую массу, после чего занялся осмотром повреждений скафандра и себя самого. Засветив переносной фонарь, охотник повторно обработал раны, заменил грудную пластину доспеха и фрагмент брони на бедре. В принципе, ничего серьезного.

Штопая костюм, он то и дело поглядывал за периметром, но пока вокруг было спокойно. Ночью Жесткачи несколько раз пытались штурмовать двери лифтов, однако сломать наложенные печати не смогли, и сейчас будто бы смирились с потерей одного жилого этажа. Камеры фиксировали их достаточно размеренное передвижение по остальным уровням, и, судя по виду тварей, ничего грандиозного ими пока не замышлялось.