Большая Охота Сумрака (СИ)

Пока Матка висела в своем гамаке, обремененная яйцевым мешком, еще имелась надежда ее убить в силу малоподвижности. Но оказавшаяся в отчаянном положении Королева могла прийти в бешенство и сорваться с места, оставив в паутинном плену всю свою гигантскую репродуктивную систему вместе с частью внутренних органов. Если подобное происходило, то с этого момента владычица улья была настроена только убивать, беспощадно круша все на своем пути, ибо ей все равно оставалось жить совсем недолго, но, очистив улей от вторжения врагов, она могла дать шанс оставшимся в гнездовой камере яйцам. Способные десятки и даже сотни лет пребывать в латентном состоянии, пока в покинутое гнездо не забредет неосторожный зверь или разумное существо, именно они являлись для Жесткачей залогом будущего, когда всему предстояло начаться вновь… Таким образом, освободившаяся от оков Матка представляла собой поистине невероятную разрушительную силу, против которой оказались бы бессильны все двери «Острова». И, насколько еще хватит терпения оголодавшей и лишившейся большей части своих солдат и территорий Королевы, не представлялось возможным предугадать. Но то, что ненадолго, сомневаться не приходилось.

При наличии четко разработанного плана небольшой шанс на победу все-таки оставался, но необходимым условием, с какой стороны не взглянуть, было применение против Стражей и Матки всей имеющейся огневой мощи. В этом-то и состояла суть затруднения, с которым столкнулся проводник, обдумывая стратегию. Сумрак затеял весь поход исключительно ради этих трофеев, а застреленные из-за угла даже самые свирепые и сильные твари в данном отношении обесценивались. Потому ситуация для сына Грозы складывалась в любом случае неутешительная. Если бы напарник уговорил его полежать и подлечиться недельку, для ближнего боя со столь сильными соперниками воин все равно бы не восстановился, но операция по зачистке сорвалась бы из-за сбежавшей и разнесшей станцию Матки. Сумрака в этом случае ждала почти стопроцентная гибель. Можно было попытаться уговорить его отказаться от трофеев и убить тварей из плазмемета. Тогда самцы получили бы благодарность от Совета Старейшин с сопутствующими знаками отличия — не самый плохой, кстати, вариант, но Охота бы в данном случае престижа не принесла, а потому предлагать Сумраку такой выход не виделось никакого смысла. Кроме того, у сына Грозы при подобном раскладе все равно оставалась достаточно высокая вероятность погибнуть от уже полученных травм и сопутствующих осложнений. Даже сейчас, в состоянии покоя, его показатели находились весьма близко к критическим отметкам, и страшно было подумать, что станет с организмом этого суицидника после еще одной ударной дозы стимулирующих веществ с последующим сражением. Что же касается боя в одиночку с тремя Стражами и Маткой, предусматривающего использование только холодного оружия… Увы, тут Кошмар не видел ни единого благоприятного варианта развития событий. Равно, как не видел ни единой возможности его избежать.

Кошмар тяжело вздохнул, поерзал в кресле и вновь уставился в мониторы, пестрящие изображениями. На одном из них была развернута в максимальном масштабе схема пятого уровня. Яркими точками на ней значились присутствующие твари. В настоящий момент карта говорила о том, что Матка в последней попытке отстоять колонию, стягивает к себе все доступные силы. Это подтверждалось видеоматериалами, передаваемыми одной из камер. Царица улья разгневанно верещала, истекая слюной и тяжело ворочая башкой, увенчанной вычурным щитом, представляющим собой на деле мощнейшее бронебойное оружие. Ложе неистово раскачивалось под увесистым телом нервничающей Матки, и необъятный яйцевой мешок колыхался, подобно мерзкому студню, совсем немного не доставая до пола. По бокам от него мощные лапы скребли все доступные поверхности: тварь явно упражнялась, пробуя силы давно бездействовавших конечностей. Ах, если бы Жесткачам было знакомо такое явление как атрофия мышц… Но, увы, даже пробывшие в многолетней спячке твари могли отлично сражаться сразу после пробуждения. Тут и впрямь было, чему позавидовать!