Большая Охота Сумрака (СИ)

Конечно, это я сейчас немало пофантазировала… Полные аналоги в животном мире искать, конечно, бессмысленно. Но вообще существа с высоким содержанием в крови органических кислот существуют. Например, жабовидная ящерица, отпугивающая врагов разбрызгиванем крови из собственных глаз. Мало того, что это нехилая психическая атака, так еще и кровь эта оказывает раздражающее действие за счет высокого содержания муравьиной кислоты. Правда, кислота эта заимстованная — именно муравьями эта милая животинка питается.

А вот у кого в крови, вернее, в полостной жидкости, «свои, родные» кислоты — так это… у паразитических круглых червей! Дыхание этих организмов по понятным причинам осуществляется в анаэробных условиях и идет по типу брожения, вследствие чего образуются масляная, валериановая и еще некоторые органические кислоты. Полостная жидкость этих червей, конечно, не способна прожечь дырку, но вызвать сильное раздражение может запросто.

Одно время считалось, что позвоночные произошли от червей, но потом данная точка зрения была опровергнута. Теперь общепринятой является гипотеза о их происхождении от организмов типа оболочников. А вот, кто от червей произошел, так это насекомые. Если же на минуту предположить, что из них где-то могло бы получиться что-то еще более высокоразвитое… Да прошедшее через стадии «тихоходки» и «насекомого»… Уж не что-то типа Ксеноморфа мы могли бы получить?

И не говорите мне, что у червяка нет челюстей и ножек! Лучше гляньте на морского червя Боббита — это гордый владелец того и другого, еще и беспощадный хищник, к тому же…

Чужой шастает без проблем в бескислородных условиях? Таки червякам это тоже подвластно! Кислота? Пожалуйста! Экзоскелет? Да на здоровье!

Да простит меня часть фанатов, но Чужие — никак не «ящеры»…

...Дорогие, любимые мои Читатели, я опять загрузила вас по полной? От всей души прошу меня простить… Но ведь, согласитесь, есть над чем подумать…

Но теперь хватит, я уже соскучилась по Нашатырушке! А вы?

====== Глава 1. Не особо приятные вещи ======

-А-а-ага… — медленно протянул Гроза, постукивая когтями по подлокотнику. И повторил: — Ага…

И задумался.

Сумрак терпеливо ждал его вердикта. Так и не придумав, каким образом подправить свою историю, он чистосердечно поведал все от и до. Без постельных подробностей, конечно. А также рассказал о своих ближайших планах — вот это-то, похоже, отца и насторожило.

— Всегда ты любил чудить… — наконец, изрек Гроза. — Ты мне только одно скажи: на черта тебе гарем из второсортных самок?

Вот совсем он не о том сейчас думал… Сумрак открыл было рот, но отец не дал ему возразить:

— Ладно, не объясняй, в твоем случае, наверное, и это можно считать огромным достижением.

Отпрыск обиженно зафыркал. Гроза невесело усмехнулся.

— Но подумай, как следует, сын, оно тебе надо? — продолжил он. — Нет, ну ладно еще пойти с товарищами на какой-нибудь крупный улей, это легко устроить, и трофеи будут добрые… Но «Остров»! Сумрак, ты вообще хорошо понимаешь, о чем завел разговор?

— Да, отец. Мне это нужно, — серьезно ответил молодой воин.

Вновь повисло долгое напряженное молчание.

Они сидели в личном отсеке Грозы на борту главного орбитального комплекса. Надо сказать, отец тут неплохо устроился. В его распоряжении было несколько комнат со всеми удобствами; почти полстены большой переговорной, где они сейчас расположились, занимало тонированное смотровое окно, за которым разворачивался прекрасный вид то на планету, то на луну, то на солнце и открытый космос — в зависимости от угла поворота станции. Здесь же размещалась небольшая трофейная панель с недвусмысленно выставленными черепами самых опасных существ галактики. Так сказать, подборка, призванная впечатлять гостей. На самом деле это была лишь ничтожная часть добытых Грозой трофеев, остальное размещалось в специально отведенном помещении, где поддерживался оптимальный «музейный» микроклимат и куда Вожак допускал очень мало кого.

Гроза призвал сына пред свои очи, как только узнал, что тот возвратился после первого в своей жизни достойным образом проведенного Сезона Любви. Вожак явно был доволен этим известием и находился в нетерпении, желая подробно расспросить потомка о его мужских достижениях.