Большая планета. Дилогия (Большая планета. Плавучие театры)

«Медицину нельзя назвать точной наукой. Разумный режим предусматривал бы воздержание от пряной, соленой и сладкой пищи, полный отказ от стимулирующих наркотиков и омолаживающих железы препаратов, а также программу облегчающей совесть благотворительной деятельности».

Войвод снова гневно повернулся к настоятелю: «Вы меня надули! Это существо несет омерзительный бред! Почему оракул не раскрывает рецепт?»

«Какой рецепт?» — без особого любопытства спросил настоятель.

«Рецепт приготовления эликсира вечной жизни! — заорал Войвод. — Какой еще?»

Настоятель пожал плечами: «Спросите его сами».

Войвод сформулировал вопрос. Оракул вежливо выслушал его: «Насколько мне известно, такой эликсир не существует, и доступной информации недостаточно, чтобы его синтезировать».

Настоятель придал своему голосу выражение заботливого снисхождения: «Лучше не задавать вопросы, выходящие за пределы естественного мироздания. Оракул — не мистический прорицатель. С вопросами веры следует обращаться к виттхорнам или к эдельвайсским ведьмам».

Красное лицо Войвода покрылось лиловыми пятнами: «Каков наилучший способ гарантировать, что мой сын унаследует мою власть и мои владения?»

«В государстве, изолированном от внешних влияний, правитель может руководствоваться традицией, прибегать к принуждению или прислушиваться к пожеланиям и возражениям своих подданных. Последний подход лучше всего гарантирует стабильное правление».

«Продолжай, торопись! — завопил Войвод. — Ты можешь умереть каждую секунду!»

«Странно! — сказал оракул с той же усталой улыбкой. — Странно, что мне суждено умереть сразу после того, как я впервые начал жить».

«Говори!» — резко приказал настоятель.

«Ты сам стал основателем своей династии, когда отравил предыдущего войвода. Следовательно, ты не можешь рассчитывать на престолонаследие по традиции. Твой сын может сохранить власть принуждением. Процесс принуждения прост. Он должен убивать всех, кто усомнится в его праве руководить и в правильности его решений. Но такие действия наживут ему новых врагов, и ему придется убивать их тоже. Постольку, поскольку он сумеет убивать быстрее, чем его враги успеют сплотиться против него, он сохранит свою власть».

«Невозможно! Мой сын — безмозглый хлыщ. Меня окружают предатели, хвастливые завистливые выскочки, которые ждут не дождутся моей смерти, чтобы приступить к грабежам и устроить кровавую баню!»

«В таком случае твой сын должен доказать, что он способен быть правителем, от которого никто не пожелает избавиться».

Глаза Войвода заволоклись мутной пленкой — они смотрели куда-то вдаль. Возможно, он представил себе лицо своего сына.

«Для того, чтобы способствовать возникновению такой ситуации, — продолжал оракул, — ты должен радикально изменить свою политику. Рассматривай каждое действие своих чиновников и помощников с точки зрения наименее привилегированных представителей населения и изменяй методы управления соответствующим образом. После того, как ты умрешь, твой сын сможет удержаться на троне, демонстрируя добрую волю и верность твоему наследию».

Войвод откинулся на спинку плетеного кресла и вопросительно взглянул на настоятеля: «И за это я отдал двадцать здоровых рабов и пять унций меди?»

Настоятель сохранял безмятежность: «Оракул сформулировал, в общих чертах, рекомендуемое направление действий. Он ответил на ваши вопросы».

«Но он не сказал ничего приятного!» — возмутился Войвод.

Настоятель терпеливо устремил взор на перламутровые панели купольного зала: «В Миртопрестольном храме никто не может рассчитывать на лесть или на уклончивое многословие. Оракул говорит правду — и ничего, кроме правды».

Войвод побагровел пуще прежнего и надул щеки: «Хорошо, еще вопрос. Разбойники из Дельты совершают набеги на Криджинскую долину и похищают скот. Мои солдаты вязнут в грязи и в тростниковых топях. Как избавиться от этих нападений простейшим способом? Что я могу сделать?»

«Озеленить Имсидиптийские высоты сетчатой лозой».

Войвод стал грязно ругаться, брызгая слюной; настоятель поспешно сказал оракулу: «Будь так любезен, объясни подробнее».

«Обитатели Дельты предпочитают питаться раковинными моллюсками. На протяжении веков они выращивали этих моллюсков на отмелях. Твои подданные выпасали печави на склонах Имсидиптийских высот настолько интенсивно, что теперь эти районы практически лишены растительности, и дожди смывают в реку Паннасик большое количество ила. Ил осаждается на отмелях, где выращивают моллюсков, и моллюски погибают. Голод заставляет обитателей Дельты угонять скот из долины. Для того, чтобы избавиться от разорительных набегов, устрани их причину».

«Эти предатели ведут себя дерзко. Я желаю им отомстить».

«Таким образом ты не решишь свою проблему».