Большая планета. Дилогия (Большая планета. Плавучие театры)

«Вполне. Обмотай ее пару раз, затяни пару узлов внахлест, и все будет в порядке...» Глистра подождал, пока Элтон не кончил привязывать отрезок троса со своей стороны: «А теперь вернемся к площадке, где заякорен нижний конец большого пролета».

Они поднялись в воздух и подлетели к площадке, с которой начинался серпентин, выдолбленный в эскарпе. Глистра опустил машину в тени и вскочил на площадку: «Передай мне один из концов из-под машины». Элтон вытащил один из концов отрезка из-под аэромобиля и подкинул его так, чтобы Глистра его поймал.

«А теперь, — продолжал Глистра, — я привяжу этот конец к тросу канатной дороги парой стопорных узлов».

«Ага! — сказал Элтон. — Начинаю догадываться. Баджарнуму это не понравится».

«Я забыл с ним посоветоваться... Залезь в машину — на тот случай, если ее потащит длинным тросом, когда он высвободится... Готов?»

«Готов».

Глистра разрéзал трос, спускавшийся с обрыва, примерно в метре от первого из затянутых им узлов. Длинный трос со звоном разорвался, но теперь он был привязан к машине, служившей новым якорем. Волна возмущения пробежала вверх по дуге троса и скрылась вдали под краем эскарпа.

Глистра присоединился к Элтону в машине: «Они должны прибыть где-то через час. Или даже скорее, если поможет попутный ветер».

Тянулось время. Огромный слепящий шар Федры тяжело поднимался по темно-синему небосклону Большой Планеты. Поодаль из-за кустов подглядывали несколько пугливых дикарей-альбиносов. Насекомые, похожие на маленьких угрей с шестью парами стрекозиных крыльев, легко скользили в воздухе, извиваясь между жесткими серыми ветвями. Между камнями прыгали округлые розовые жабы с глазами на антеннах. Над верхним краем эскарпа появилось белое пятнышко.

«Они здесь!» — сказал Элтон.

Глистра кивнул: «Их ожидает самый захватывающий аттракцион».

Белое пятнышко нырнуло с обрыва и начало спускаться по дуге троса. Глистра усмехнулся: «Хотел бы я видеть лицо Чарли Лисиддера...»

Он передвинул вперед рычаг акселератора. Машина стала подниматься в воздух — все выше и выше, примерно до уровня верхнего края утеса. Гондола спустилась до нижней точки провисшего троса, замедлилась и беспомощно повисла. В ней шевелились пять темных точек — возбужденные, возмущенные, растерянные пассажиры.

Глистра пролетел над гондолой к площадке канатной дороги на верхнем краю эскарпа и приземлился. Выскочив из аэромобиля, он привязал второй конец отрезка троса, закрепленный под машиной, к основному тросу канатной дороги, спускавшемуся с обрыва. После этого он обрéзал основной трос в самом его начале, и теперь гондола с пятью пассажирами удерживалась только узлами, соединявшими трос, на котором она висела, с двумя концами отрезка, привязанного к перекладине под аэромобилем.

Глистра подошел к краю эскарпа и заглянул вниз. «Вот он, Баджарнум Божолейский! Влип, как муха в паутину, и без малейшего рукоприкладства».

«У них все еще есть лучеметы, — напомнил Элтон. — Независимо от того, куда мы их отвезем — даже если мы долетим до самого Анклава — они могут открыть огонь».

«Я учел это обстоятельство. Кратковременное купание в озере охладит раздражительный темперамент Чарли Лисиддера и, кроме того, замкнет накоротко аккумуляторы их лучеметов».

С Баджарнума, стоявшего на песчаном пляже, все еще текла вода; лицо его осунулось и побледнело. Глаза Лисиддера тускло поблескивали, как лужицы горячей ртути, он не озирался по сторонам и не смотрел ни на кого из окружающих. Три его спутника каким-то образом умудрились сохранить некое подобие достоинства несмотря на то, что их одежда полностью вымокла, а их сапоги, полные воды, хлюпали самым жалким образом. Влажные волосы Нэнси прилипли к ее щекам. Лицо ее оставалось бесстрастным, как мраморная маска. Она сидела на песке и дрожала от холода — можно было слышать, как стучали ее зубы.

Глистра бросил ей свой плащ. Накинув его на плечи и отвернувшись, она сумела снять с себя под плащом промокшую одежду.

Клод Глистра стоял с лучеметом в руке: «Теперь залезайте в машину, по одному. Элтон вас обыщет, чтобы по пути нам не мешали какие-нибудь ножи или крюки». Он выбрал кивком Баджарнума: «Ты первый».

Пленники подходили по очереди к Элтону, которому удалось конфисковать три кинжала, пять вышедших из строя мокрых лучеметов и кусочек пластыря, пропитанный смертельным ядом.

«Теперь садитесь в машину, дама и господа, — пригласил Глистра. — В вашем распоряжении два задних сиденья».

Баджарнум произнес мягким тоном, напоминавшим шуршание шелка по шелку: «Вы не уйдете от возмездия, даже если для этого мне придется прожить еще двести лет».

Глистра рассмеялся: «Перестань пороть чепуху и возьми себя в руки! О возмездии взывают сотни тысяч мужчин, женщин и детей, которых продали в рабство твои космические пираты».

Баджарнум моргнул: «Я никогда не занимался работорговлей в таких масштабах».

«Неважно. Сто человек или сто тысяч человек — преступление остается преступлением».